Издалека

Существо удивлённо вздохнуло. Наступила тишина, во время которой монаху показалось, что голоса, входившие в общий хор, совещаются друг с другом. Узор на полу застыл и пол – весь, от горизонта до горизонта – равномерно осветился. Но лучше монаху от этого не стало.

Потому что существо состояло из непроницаемой черноты. Очертаниями оно походило на медвежонка, вставшего на задние лапы. Лишь два глубоко посаженных внимательных глаза смотрели из человекообразного сгустка мрака. Чем дольше Унэн смотрел в эти глаза, тем больше сожалел, что не рискнул взамен потягаться силами с таинственным «биографом».

– Мы слушаем тебя, – донёсся ответ и пол потускнел.

Ну что же, назвался груздем…

Унэн уселся на пол поудобнее (фигурка не шевельнулась, продолжая – по-видимому – пристально смотреть на него) и начал. Вскоре он уже забыл и про бескрайние просторы вокруг, и про зловещий силуэт напротив (кажется, он назывался как-то на «м»). Обстановка была не напряжённее, чем посреди торговых рядов какого-нибудь мелкого городка.

Мозаика ожила под ногами и замерцала, образуя моментально пропадающие узоры; казалось порой, что складываются узоры в слова, но уловить их было невозможно.

* * *

Норруан долго сидел, но ничего не случалось.

– Умён! – произнёс он, в конце концов, и оглянулся. Ворона терпеливо ждала, хотя была уже чудовищно голодна. – Я был бы не прочь познакомиться с ним. Должно быть, незаурядный человек.

– Мне казалось, что ты… – ворона замолчала.

Норруан засмеялся и пальцем поманил её к себе на плечо. Морни послушно перелетела.

– По крайней мере, он не похож на призрак, как живущие за пределами замка, – пояснил он, закрывая книгу. – Ну да ладно. Пора ужинать. Я человек терпеливый… и мне кажется, что мы с ним ещё встретимся.