Избушка, избушка, повернись…

– В следственном изоляторе по обвинению в убийстве, сейчас идет суд, – огорошил клиента детектив, но не добился ни малейшего всплеска эмоций.

– Если суд, – задумчиво сказал Барковский, – то дело плохо! Кого он убил и за что?

– Вячеслав Барковский, – «запела» Анастасия, – обвиняется в убийстве, которого не совершал. В убийстве генерального директора ООО «Избушка», он работал там торговым агентом. Я его адвокат.

– Значит, я должен вам платить? – уточнил Барковский.

– Нет, мне платит государство.

– Это хорошо. А с вами, дорогой детектив, я уже расплатился. Вчера по предоплате перечислил.

– Вы перечислили аванс. Только аванс. И разве вы не хотите, чтобы я провел дополнительное расследование, нашел настоящего убийцу? Раньше вы поверили, что ваш сын украл деньги из кассы, но он их не крал. Теперь вы поверили, что он убил человека? И даже не попытаетесь его спасти?

– Спасти? Уже суд! Следствие завершено! Если следствие решило, что он убил, то так и есть. А с вами я уже расплатился! Тридцать тысяч! Вы работали всего одну ночь! Если бы знал, что так быстро найдете, то не платил бы вовсе!

Он поднялся и с достоинством пошел к выходу. Трубников курил, глядя на его спину:

– Тридцать тысяч – это аванс, счет на двести тысяч я перешлю вам сегодня же. Если не захотите оплатить, то к вам придут приставы.

– Приставы? Ко мне? – обернулся у самой двери Барковский, – да вы настоящий патентованный грабитель!

– Как вам угодно. У меня есть договор, подписанный вами. Я имею право подать в суд, если вы откажитесь платить.

На лице Павла Ивановича отразилась боль, словно у него заболели все зубы одновременно. Он нехотя вернулся, снова сел на стул:

– Вы хотите провести расследование? Но ведь уже поздно! Суд идет! Дайте мне, пожалуйста, воды, что-то в горле першит.

Лена принесла стакан воды, он выпил разом, вытер рот чистым, хорошо выглаженным носовым платком, посмотрел на Трубникова с таким видом, будто хотел бросить в него камень, Тихо сказал:

– Вы уверены, что сможете доказать невиновность моего сына? Спасти моего дурика от тюрьмы?

– Сейчас я не могу знать, к какому результату приведет мое расследование. Я знаю только одно. Ваш сын пострадал, несправедливо пострадал. Его нельзя бросить в беде. Велика вероятность, что он не совершал убийства, но мне потребуется время, чтобы это подтвердить или опровергнуть. Время и деньги.

– Сколько? И снова предоплата?

– Нет, предоплата уже не нужна. А сколько? Это будет ясно только по завершении. Вы согласны?

– Почему вы столь уверены в невиновности Славы? Уже успели с ним поговорить?

– Нет, не успел. Но у меня есть основания полагать, что он невиновен.

– Какие основания?

– Насколько я понял из слов его адвоката, – Трубников кивнул Анастасии, – на место преступления Славу вызвали анонимным телефонным звонком. И сразу же вызвали полицию, чтобы его застали на месте преступления. Я не верю в случайные совпадения, когда речь идет об убийстве. Здесь что-то не так. Надо проверить. А то, что дело уже в суде, не должно останавливать. Надо будет подать апелляцию.

– Это поможет? – усмехнулся Барковский, – трагедия Славки в нем самом! Он по сокровенной сути жертва. Жизнь в недотрогах не нуждается. Напрасно мы с матерью расстилались перед ним ковровой дорожкой, надо было построже! Однако в чем-то вы правы. Может быть, убийство такая же липа, как кража денег из кассы? Он снова не ответил взаимностью какой-нибудь красотуле или наоборот? Все беды от женщин! Что ж! Проведите свое расследование, я подожду, но недолго. Месяц подожду. А вы, милочка, – обратился он к Анастасии, она передернула плечами от панибратства, но промолчала, – возьмите мою визитку. Держите меня в курсе. Вы же ходите на суд?

– Да. Я буду держать вас в курсе. Вы не хотите встретиться со Славой, то есть с Вячеславом Павловичем? Я могу организовать…

– Организуйте. Я привезу жену, она все время плачет. Это ваше первое дело?

Анастасия закусила губу. Трубников подал ему новый договор на подпись. Барковский подписал его стоя, важно «выплыл», забыв сказать: «До свиданья».

Какое-то время все молчали. Трубников резко поднялся, подошел к окну, распахнул его. Холодный ветер ворвался в его маленький прокуренный кабинет. Снег с дождем торопил редких прохожих. Он закрыл окно снова сел за стол и посмотрел на Анастасию:

– Вы говорите, что Кузнецова убили в воскресенье вечером? Где же была его жена?

– У соседей. Антон и Тамара Щукины давно дружат с семьей Кузнецовых. Они пригласили в гости Кузнецовых, но Степан Владимирович отказался, а Римма пошла к ним. Провела у них весь вечер. Вернулась, когда уже приехала полиция.

Трубников вызвал Лену, велел ей срочно вызвать Лукашова, для него есть работа. Но Лена смущенно смотрела на него:

– Владимир Леонтьевич сильно болен. Сегодня звонил. Простыл, ангина. Сказал, что лечится сам, к врачам не хочет. Но если я ему позвоню, то он придет даже с высокой температурой. Может быть, завтра?

– Не надо откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.

– Я готов! – подпрыгнул на стуле Саша.