Избранный

Один из воинов Восьмого, самый большой, черный от возраста, ловко подсек одного из кружащих вокруг него двуглазых врагов своими гипертрофированными жвалами, и быстрым движением разорвал пополам. Этот покрытый отметинами боев ветеран мог бы стать любимцем Восьмого, если бы Восьмой был способен хоть на какую ту форму привязанности. Успех черного попытался повторить другой воин — тот самый, что чуть не погиб минутой раньше. Судя по бледному, белесому цвету панциря, и сравнительно маленьким жвалам — совсем молодняк. Опыта белесому не хватило. А может сказались удары, полученные им раньше. Передние ноги молодого солдата подломились во время рывка, и он с размаху ткнулся в землю, бесполезно разбрызгивая яд. И тут же один из тех из двуглазых, кто был рядом, с пронзительным воплем ударил по голове замешкавшегося воина Содружества. Восьмой ощутил волну боли. Конечно, боевые пауки Содружества не ощущают боль так как другие существа. В их исполнении это было больше похоже на короткий и сухой доклад о повреждениях. Хотя Восьмому не с чем было сравнивать. Он мысленным приказом бросил вперед одного из соседей раненого новичка, одновременно с этим прикидывая ловкий маневр для остальных. Синхронно двигаясь, они смогли взять в кольцо раненного товарища и спасти ему жизнь. У того еще были шансы на восстановление. Восьмой услышал шорох сзади, и отреагировал мгновенно, выпустив струю яда, и метнувшись в сторону. Обернувшись он увидел еще двух из враждебных ему существ. Восьмой поразился тому, как близко они к нему подобрались. Окутанные жёлтым облаком яда, эти двое пронзительно верещали, широко раскрывая ротовые отверстия. Яд Восьмого разъедал им кожу, обнажая череп и мелкие кости рук, в которых они по-прежнему сжимали оружие. Они умирали, но все равно пытались добраться до своего врага, упорно продолжали пытаться ткнуть в уязвимые глаза. Восьмой лениво уворачивался, и внутри его головы, покрытой редкими щетинками, появилась тень чувства, похожая на неуверенность. Для машины смерти, выращенной Содружеством, это могло смело считаться аналогом отчаянья. Восьмой быстрым движением метнулся к одному своему противнику, и ударом лапы сбросил его вниз с карниза. Но второй враг успел полоснуть мягкое брюхо Восьмого кривой и острой железкой. Восьмой вонзил в него свои ядовитые жвала, и некоторое время был сосредоточен на том, как жертва колотится в агонии. Вспомнив, что внизу идет бой, выглянул за край. Белесый был мертв. Конечно, он был слишком сильно похож на паука, чтобы так просто умереть. Он все еще дергался, пытаясь встать. Но разбитая голова, несколько отсеченных лап, и вспоротое брюхо не давало надежды на восстановление. Еще двое воинов были сильно повреждены, и только старый черный ветеран держался уверенно. Врагов осталось не более десятка, и они верещали, показывая пальцами на карниз и смотрящего на них Восьмого.

Восьмой задумчиво вонзил жвала в живот убитого им двуглаза, и аппетитно хлюпнув втянул содержимое желудка своей жертвы. С одной стороны, врагов осталось мало, но с другой стороны, среди них все еще остались все самые крупные, и хорошо вооруженные. Разбираться во врагах и выбирать тактику — основная функция таких как Восьмой. Но сейчас он затруднялся. Победа была не очевидна, хотя у Восьмого все еще оставалось в строю целых пять воинов против всего лишь десяти двуглазов. Когда он только начал, у него было больше двадцати воинов, и за один бой каждый из них мог убить больше десятка этих мерзких двухглазых тварюшек.

Раньше Восьмой бы отдал приказ атаковать даже не раздумывая. Сейчас он не был уверен. Его враги были сложным, мало предсказуемым противником, который постоянно повышал свой уровень опасности. Двуглазы тем временем, заняли удобную позицию на крупном валуне.

Восьмой привычно прикинул, как бы воинам Содружества получше к ним подобраться. Он практически решился на атаку, но тут о себе дал знать Наблюдатель. Мелкий крылатый паук с огромными глазами появился из темноты пещеры, выделяя запах тревоги. К врагам идет подкрепление. Восьмой отдал приказ на отход своим воинам, и сорвался с места первым. Каждый из боевых пауков Содружества подхватил по трупу, и побежал за Восьмым. Белесый остался умирать в одиночестве. С поврежденным жвалом, и такими серьезными ранами, он не был нужен Содружеству. А значит ему следовало умереть.

Восьмой не предполагал, что его будут преследовать, но тем не менее взял быстрый темп. Он только что принял новое решение. Он возвращался домой.

* * *