Избранные рассказы

Храм Шаха Даулы выглядел довольно современно: красивая постройка, живописное место – все это производило благостное впечатление. От первого знакомства с недоразвитыми детьми, которые именовались крысятами Шаха Даулы, женщину бросило в дрожь. Среди них выделялась молоденькая девушка. Она паясничала так забавно, что смогла бы рассмешить даже самого угрюмого человека в мире. При виде ее Салима тоже не смогла удержаться от улыбки. Но вскоре ее глаза наполнились слезами: «Какая печальная судьба ожидает эту девушку, – подумала она, – служители Шаха Даулы продадут ее какому-нибудь проходимцу, который станет возить ее по разным деревням, выставляя на потеху толпы, словно мартышку. Печально, что ей предстоит стать источником заработка для хозяина-негодяя, жалкой побирушкой, выпрашивающей милостыню».

У кривлявшейся перед ними девушки была очень маленькая голова. Но Салима считала, что человек с маленьким разумом может иметь большую душу. Отсутствие умения нормально мыслить вовсе не означает, что в девушке нет ничего человеческого. У этой крысы Шаха Даулы было красивое, хорошо сложенное во всех смыслах тело. Лишь ее поведение выдавало в ней умственно отсталую. Наблюдая за тем, как она ходит и смеется, подобно заводной кукле, Салима поняла, что кто-то из служителей храма специально повредил ум этой несчастной и сделал из нее уродку.

Все же, несмотря на сомнения, женщина решилась: произнеся молитву в храме Шаха Даулы, она поклялась отдать своего первенца ему в услужение в обмен на исцеление от бесплодия.

После похода по святым местам Салима с утроенным рвением продолжила посещать врачей. И спустя два месяца у нее обнаружились признаки беременности. Женщина была вне себя от счастья. Во время родов произошло лунное затмение, и ребенок родился с маленькой, но очень привлекательной родинкой на правой щеке.

Вскоре ее пришла навестить Фатима. Она сказала, что мальчика необходимо отдать в святилище Шаха Даулы. Салима и сама понимала это, но медлила, всячески откладывая непростое решение. Женщине казалось, что у нее пытаются отнять часть ее собственного сердца. К тому же у сына была вполне нормальная головка, в то время как у ребенка, рожденного по милости Шаха Даулы, голова должна быть неестественно маленькой. Выслушав все аргументы подруги, Фатима еще сильнее принялась настаивать на своем:

– Твои доводы ничего не стоят. Этот ребенок принадлежит Шаху Дауле. У тебя нет на него никаких прав. Если ты отступишься от своей клятвы, помни, на твою голову обрушится страшная кара, которую ты никогда не забудешь.

Делать было нечего. Салима вновь отправилась в Гуджарат. Трясущимися от волнения руками она отдала последователям Шаха Даулы свой нежный цветок, своего возлюбленного первенца с черной родинкой на правой щеке.

Домой женщина вернулась с заплаканными глазами. Охватившее ее горе было столь велико, что вскоре она заболела тяжелым душевным недугом. На протяжении года Салима находилась между жизнью и смертью. Она не могла забыть своего ребенка с красивой черной родинкой, которую так часто покрывала поцелуями.

Несчастную стали мучить кошмарные сны. В них Шах Даула превращался в гигантскую крысу и впивался своими острыми, как бритвы, зубами в ее плоть. Женщина кричала и умоляла мужа прийти на помощь.

– Смотри, он терзает мое тело, сделай хоть что-нибудь! – рыдала она.

Много раз воспаленный разум Салимы рисовал одну и ту же картину: ее сын в образе крысенка вбегает в маленькую нору. Каждый раз, схватившись за хвост, она пыталась вытащить его оттуда, но другие крысята тянули его обратно и неизменно оказывались сильнее.

Порой ее посещали видения в образе девушки, которую она запомнила в храме Шаха Даулы, смешной калеки, находившейся в расцвете юности, и тогда Салима громко хохотала. Но потом настроение резко менялось, и она начинала безудержно рыдать. Давно не знавший покоя муж делал все, что было в его силах, дабы хоть как-то облегчить душевную боль своей несчастной супруги.

Повсюду Салиме мерещились крысы: в постели, на кухне, в ванной, на диване, даже внутри нее. Иногда ей казалось, что она сама крыса, живущая в святилище Шаха Даулы. Состояние женщины было действительно плачевным. Ее мир рушился буквально на глазах.

Однако постепенно лихорадка спала, и Салима стала приходить в норму. Наджиб мог наконец вздохнуть с облегчением. Ему была хорошо известна подлинная причина душевного недуга супруги, однако сам он был слишком религиозным человеком, чтобы переживать из-за потери родного сына, появившегося на свет при столь мистических обстоятельствах. Все, что было сделано, представлялось ему совершенно правильным. Ему даже казалось, что родившееся дитя было зачато не от него, а от Шаха Даулы. Когда лихорадка Салимы, сопровождавшаяся хаосом в ее разуме и душе, окончательно улетучилась, Наджиб решил поделиться с женой своими мыслями:

– Моя дорогая, ты должна забыть о сыне. Он был предназначен для подношения святому.