Избранное: Величие и нищета метафизики

Понятие бытия, несомненно, есть материя, присущая мысли. Но понятие это, наполняющее собой все объекты интеллектуального познания, сказывается в этих объектах по-разному, и мы не можем думать о бытии без того, чтобы не думать о бытии какого-то определенного объекта, бытии Творца или твари, субстанции или акциденции. Поэтому мы не наследуем монизму, не делаем бытие единым и единственным во всех вещах. Наоборот, мы говорим, что только само слово «бытие» — единственно. Бытие, подобно любому объекту, обладает в разуме той универсальностью, которой оно не обладает в действительности. Более того, цельность, присущая ему в разуме, есть цельность лишь в одном, определенном смысле (это цельность соразмерности), понятие бытия есть понятие, составленное по аналогии и оттого обладающее имплицитным многообразием.

VIII

Что же сказать об акте суждения? Проблема предикации, приписывания субъекту предиката, разрешается без труда, стоит только понять, что одному и тому же существующему субъекту наш разум может приписать два понятия, приложить два различных способа описания. «Человек» означает: «обладающий человеческой природой», и если я не могу сказать «Кориск есть человечество», я могу сказать «Кориск есть человек». Один и тот же объект, существуя вне разума, может обладать и человеческой природой, и именем Кориска. Понятие «человек» отличается от понятия «Кориск», но объект, называемый «человеком», оказывается тождествен объекту, называемому «Кориск». Субъект и предикат тождественны по отношению к действительности и различны в качестве концептов: idem re, diversum ratione[124] [6*].

Вот и различие между бытием, в котором существует один и тот же объект, и мышлением, в котором существуют два понятия. Но оно не отменяет требуемого совпадения между бытием и мышлением. С одной стороны, акт простого интеллектуального восприятия, позволив мне обособить в Кориске тот или иной объект мышления: «человек», «белый» etc., отнюдь не дает мне права утверждать, что этому объекту мышления присуще обособленное существование; с другой стороны, акт суждения состоит как раз в воссоединении того, что было разделено в акте интеллектуального восприятия: он отождествляет субъект и предикат с помощью связки «есть». Суждение есть утверждение, когда два различных понятия отождествляются в качестве понятий, совмещенных в одном предмете. Это — еще один новый и основной принцип, которым современные философы стали пренебрегать после Лейбница. Ибо все утверждаемое ими о логическом мышлении сводится к идее «тождественности», словно заранее предполагается, что задача такого мышления — констатировать раз и навсегда заданное тождество самодовлеющих понятий, что сводит любое логическое мышление к утверждениям А=А и исключает из него самое мысль. Если бы Кант осознал этот принцип и воспользовался им в своей критике, последующие поколения были бы лишены «Критики чистого разума», всецело основанной на исследовании удивительного постулата о том, что акт суждения есть атрибуция субъекту, с помощью связки «есть», предиката, который не есть этот субъект.

Добавлю, что простое интеллектуальное созерцание, посредством которого я постигаю понятия «Кориск», «человек», «круг» и т. д., касается сущностей или природ. Суждение же, утверждающее «Кориск есть человек» или «круг есть площадь, описываемая отрезком, вращающимся вокруг одного из своих концов», утверждает: ita est, это так; оно касается существования (потенциального или актуального). Оно утверждает, что субъект и предикат высказывания отождествляются им в их существовании вне разума. Когда я говорю: «Кориск есть человек», я говорю: «Один и тот же объект, обладающий актуальным существованием, может быть представлен как «Кориск» и как «человек»». Когда я говорю: «Круг есть площадь, описываемая» и т. д., я говорю: один и тот же объект, обладающий потенциальным существованием, может быть представлен как «круг» и как «площадь, описываемая..». Суждение есть утверждение о существовании (потенциальном паи актуальном) одного и того же объекта, в котором одновременно реализуются два различных понятия.

IX