Избранное: Величие и нищета метафизики

Итак, когда благодатью Христовой мы стали друзьями Божиими, Любовь делает нас свободными. «Велика любовь! Любовь рождена от Бога, и только в Боге может утвердиться. Кто любит, тот окрылен, тот в радости своей, он свободен, ничто не держит его. Он отдает все за все и все за все имеет, потому что покоится выше всего в том державном единстве, откуда всякое благо истекает и происходит. Ничем любовь не тяготится, не ведает никакой невозможности, все ей дозволено, все возможно. И ее для всего довольно. Любовь осмотрительна, смиренна и праведна, не слаба, не легкомысленна, не занята суетным; трезва, целомудренна, постоянна, спокойна, стоит на страже всех чувств. Любовь бодрствует и сном не засыпает. В тяготах не утомляется, в унынии не мятется, в страхе не смущается. Скора, откровенна, благочестива, мила и весела, сильна, терпелива, верна, благоразумна, всегда мужественна и никогда не ищет своего…»[348] Сердце разрывается, когда видишь, как столько разумных созданий ищет свободы вне истины и любви. Не диво, что теперь они ищут свободы в разрушении — и не обрящут. А между тем по всей земле святые и мистики возвестили свидетельство освобождающей Любви. Избавление, которого жаждет всякий человек, достигается лишь в конце духовного пути, когда через Любовь — безмерную, ибо «мера любви к Богу — любить Его безмерно»[349], — единым станет дух в Боге и в Его творении.

Тайна Израиля

Предисловие

Одна из неотложных обязанностей христианской совести — как можно полнее свидетельствовать о заблуждениях и преступлениях расизма и антисемитизма. Я со своей стороны в меру сил старался выполнить эту задачу. Уже давно у меня родилась идея объединить в одном томе разрозненные тексты из многих книг, в которых я говорил о судьбах Израиля и о преследованиях, выпавших на его долю. Но я все откладывал это дело на будущее.

Многие из моих друзей, в особенности Жак Дешанель, литературный директор издательства «Desclée De Brouwer», советовали мне больше не медлить. Учитывая мой возраст, совет был, безусловно, своевременным. Во время отбора нужных текстов мне было позволено их быстро просмотреть[350] и внести некоторые изменения[351].

По правде сказать, я надеялся, что еще до объединения этих текстов я смогу сказать нечто серьезное о государстве Израиль, так как впредь будет невозможно обсуждать что-либо, связанное с еврейским народом, не касаясь темы государства. Однако состояние моего здоровья, а также предстоящие работы, от которых я не мог устраниться, явились препятствием для исполнения задуманного. Я был вынужден удовлетвориться лишь тем, чтобы в Постскриптуме подготовленного сборника дать необходимые объяснения на этот счет, и прошу извинить за излишнюю краткость в столь важной теме.

Ж.М.

1965

Имя Израиль

Израиль же будет спасен спасением вечным. Ис 45: 17; 54: 8

…Вечною милостию помилую тебя.

Имя крылатое, со всеми отсветами радуги.…

Раскаты грома, дробящегося о камни.

Имя милости и небес —

Израиль! Израиль! Имя истинное,

Эхо слез и плача,

Звучащего с божественной нежностью.

Чаша даров Духа Святого

Знамение Его обетований

«Израиль спасен спасением вечным»

}Израиль! Израиль!

Раиса Маритен Июнь, 1947

I «Абрам! Абрам!» (1926)

Ответ Жану Кокто (Paris, Stock, 1926)

Мы не можем не признавать духовную исключительность народа Девы Марии и Иисуса. В прошлом году «благонамеренные» молодые люди, желая освистать неугодного министра, кричали во все горло: «Абрам! Абрам!», не понимая, что они оскорбляли небеса, черня имя великого святого, отцовство которого обнимает всех верующих. «Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова…» Вот генеалогия нашего Бога. Приведем одиннадцатую главу Послания к Римлянам: «В отношении к благовестию они [евреи] враги ради вас; а в отношении к избранию возлюбленные Божии ради отцов».

Именно к ним мы привиты. Как же не быть нам внимательными к жизни того самого старого ствола? Нам следует с большой любовью, вниманием и почтением следить за волнениями, будоражащими еврейскую молодежь. Израиль — это народ-иерей. Его пороки — это пороки дурных священников; его достоинства — это достоинства святых священников. Я знаю евреев надменных и развращенных, но куда больше среди этого народа я знал людей благородных, с сердцем наивным и возвышенным, рожденных бедными и умерших еще более бедными, не страдающими ни алчностью, ни расчетливостью, для которых большее счастье — давать, нежели получать. Всегда есть евреи чувственные, но есть также и истинные израильтяне, в которых нет лукавства. Не могли бы они спросить себя, как некогда раввин Самюэль де Фез[352], какое сердце, какие уста восприняли песнопение утратившей власть Синагоги.

II Третий возраст (1936)

Целостный гуманизм (Paris, Aubier, 1936)