Избранное. Том 2. Повести. Рассказы. Очерки

— Посмотри, нет ли чего-нибудь у меня на лице?

Бригадир скользнул взглядом по лицу Вэкэта и радостно отметил:

— Все, что надо, есть!

— Может, какая грязь?

— Грязи нет, — сказал Чейвун. — Только у тебя какой-то виноватый вид… Как у собаки, которая что-то тайком съела…

— Ну тебя! — сердито отмахнулся Вэкэт.

Заиграла музыка. Сидевшие задвигали стульями и устремились на середину зала, где было небольшое свободное пространство для танцев. Танец был быстрый, очевидно из новых, от которых в школе оберегали, как от заразных болезней. Некоторые движения удивительно напоминали чукотские танцы.

«Длинные глаза», как мысленно назвал девушку Вэкэт, танцевала напротив. Теперь он мог получше ее разглядеть. Это была высокая девушка с очень светлыми и густыми волосами. Она улыбалась поверх головы своего кавалера и продолжала смотреть на Вэкэта, которому от этого было неловко.

Топот напоминал шум скачущего стада по твердой, сухой тундре.

— Вот работают! — восхищенно произнес Выргыргын, когда утихла музыка и танцующие устремились на свои места.

Пастухам очень понравился ресторан. Они просидели до самого закрытия, несколько раз повторили заказ и с сожалением покинули веселый и гостеприимный дом.

8

По тому, как в палатке было тепло, Вэкэт догадался, что температура воздуха поднялась. Полотняные стены содрогались от ветра.

После завтрака Вэкэт выбрался наружу.

Пурга шла низом. Это была гигантская поземка. Небо по горизонту было в тучах, а в зените оно было чисто и светилось глубокой синевой.

Вэкэт приложил к глазам бинокль. Знак был совершенно цел и не нуждался в восстановлении! Но радость тут же была омрачена мыслью о том, что все равно при такой погоде ехать нельзя: собаки не пойдут — ветер сильный. Придется отсиживаться в палатке. Повышение температуры означает, что пурга только начинается.

Вэкэт нарубил мяса от нерпичьей туши для собак и соорудил им убежище от ветра. Он решил их больше не брать в палатку: болела голова, и все, казалось, пропахло собачьим потом.

Загнав собак в убежище, Вэкэт укрепил нарту. Запасы продовольствия, собачий корм он сложил в отдельную кучку и заложил оставшимися снежными кирпичами. На тот случай, если и палатку завалит снегом, Вэкэт взял с собой запас нерпичьего мяса и других продуктов.

Делать снаружи больше было нечего, и Вэкэт вполз в палатку. Не раздеваясь, он лег поверх спального мешка, но не прошло и часу, как почувствовал, что сильно замерз. Пришлось подниматься и кипятить чайник. Он листал книгу и видел, как на глазах бумага пропитывается влагой. Вэкэт разворошил багаж и достал метеорологический градусник. Наружная температура поднялась до минус семи градусов. Это после позавчерашних минус тридцати восьми. Вэкэт представил себе, как стремительно падает линия барографа на метеостанции, и уныние охватило его: надежд на скорое улучшение погоды мало. Он медленно разделся и забрался под толстый мех спального мешка. В мешке еще осталось утреннее тепло, и Вэкэт неожиданно для себя уснул и проспал до следующего утра. Ему снилось детство, мартовские теплые ураганы, когда снег становился липким и тяжелым и ветер уже не мог его поднимать Ураган мчался по тундре, выворачивал приречные кустарники, срывал замшевые покрышки яранг, валил на землю оленей. Дрожащая от усилий яранга цепко держалась за землю, а из матов, которыми был обложен полог, сыпалась остро и пряно пахнущая сухая трава.

Вэкэт проснулся. Спешить было некуда. По бледному отсвету, просочившемуся сквозь полотно палатки, видно было, что рассвет наступил давно.

Вэкэт зажег свечу. Пропитавшийся влагой фитилек долго не разгорался, шипел. В отсыревшем воздухе пламя свечи не рвалось вверх, а сжималось и светило слабо.

Вэкэт старался растянуть каждое движение. Никогда в жизни он не одевался с такой тщательностью, как в этот день, и, если бы не холод, он растянул бы это действие еще надолго.

Так же основательно он готовил завтрак и ел. Прежде чем покинуть палатку, убрал внутри, свернул спальный мешок, собрал обглоданные нерпичьи кости, бумажную обертку от пачки печенья и пустую консервную банку из-под сгущенного молока.

Снежная стена выдержала напор ветра. Плиты осели, уплотнились под действием высокой температуры. Собаки обрадовались, а наиболее легкомысленные, такие, как молодой пес Локатор, пытались даже лизнуть каюра в лицо. Эльгар степенно посмотрел на каюра и едва заметно вильнул хвостом, а Лелю обошелся с хозяином, как с равным, позволил ему потрепать себя по загривку.