Избранное. Том 2

Реформаторы успокаивают общественное мнение ссылками на то, что существует мировой опыт выхода из экономического кризиса, в соответствии с которым они и действуют. Однако на самом деле речь идет не об обобщении и трансформации применительно к нашим условиям действительно богатого арсенала методов стабилизации экономики, применявшихся в различных странах мира в разное время и в разных условиях, а, к сожалению, о почти механическом перенесении схемы польских реформ на нашу почву. Но как раз фетишизация польского опыта может обернуться трагедией для российской экономики.

Трудно понять, как можно игнорировать наличие как минимум трех существенных различий между предреформенной Польшей и Россией. Первое. Польша всегда имела частный сектор, охватывающий практически все сельское хозяйство, а также мелкий бизнес и сферу услуг. Либерализация цен явилась мощным стимулом роста деловой активности в этом секторе. Второе. В польской экономике никогда не существовало такого монстра, как ВПК. Военно-промышленный комплекс России не только поглощает огромное количество природных и людских ресурсов, но он требует специальных централизованных усилий и главное – времени для переориентации на рыночные формы хозяйствования. Либерализация цен и предоставление свободы действий предприятиям этого комплекса – заведомый тупик, создающий взрывоопасную ситуацию именно на первых этапах рыночных реформ. Третье. Польша в течение не менее двух десятков лет жила в условиях той самой «долларизации», которой так боятся наши реформаторы. Такому положению способствовало множество факторов, включая и многочисленную польскую диаспору за рубежом, и более либеральный облик польского социализма. Важно, что реформы Бальцеровича по укреплению злотого осуществлялись на фоне довольно широкого и легального обращения параллельной валюты. Похоже, что этот момент совсем игнорируется при решении тактических задач стабилизации потребительского рынка в нашей стране. Чего, в частности, стоят импровизации внешнеэкономического ведомства России, объявляющего то о запрете с 1 июля валютных магазинов, то об организации при каждом из них с 1 февраля (!) обменных пунктов, где каждый гражданин СНГ (?) может без ограничений менять рубли на доллары по рыночному курсу.

Подводя итог сопоставления нашей и польской ситуаций, хочу напомнить, что злотый выступал в качестве платежного средства только на территории Польши (что естественно). Но иррациональность нашей жизни как раз в том, что рублевая зона охватывает не только Россию, не только СНГ, но также Прибалтику и Грузию. Мир такого не знал. Но наши реформаторы знают, а следовательно, не имеют права не учитывать этого факта в своих моделях.

Уроки Павлова

Объективная невозможность осуществить польский вариант реформ при страстном субъективном желании это сделать привела к поразительному, но логичному результату: на деле осуществляется возведенная в куб реформа Валентина Павлова! Вспомним 2 апреля 1991 г. Сейчас все то же самое, но в несколько раз больше (включая цены, налоги, компенсационные выплаты). Да и в формулировке ближайших экономических задач рефреном звучит старый мотив: максимально использовать ценовой и налоговой факторы для снижения бюджетного дефицита. Читателю, который найдет какие-либо принципиальные отличия между этими разделами павловских и нынешних реформ, готов, не торгуясь, переслать весь гонорар за эту статью. Но раз были реформы Павлова, то и был некоторый (пусть небольшой) опыт, изучить который не грех, прежде чем придать им новое ускорение.

А опыт этот говорит о следующем. Прибыль предприятий в результате павловского повышения цен за первые девять месяцев 1991 г. возросла в 1,8 раза, а за вычетом налогов – даже на 86 %. А вот доля расходов на развитие производства в общей сумме расходов предприятий упала с 57,5 % до 35,9 %. Иными словами, цены выросли, прибыль тоже, но не появилось ни малейшего желания расширять производство, выпускать больше товаров. Высокая цена в условиях государственного монополизма угнетает (а не оживляет) инвестиционную активность.

Вот вам первый урок Павлова. Урок второй: за тот же период расходы предприятий из прибыли на прирост потребления, выплаты дивидендов по акциям, а также создание собственных финансовых резервов увеличились с 59,7 миллиардов до 154, 2 миллиардов рублей.

Теперь наложите эти тенденции, этот опыт, приобретенный нами благодаря экспериментам кабинета Павлова, на размах российских реформ, и вы без труда поймете, что нас ожидает в ближайшей перспективе. Какой чудак будет вкладывать средства в развитие производства при бешеном обесценении рубля? Логичнее взвинтить цены и всю разницу пустить на прирост зарплаты. И эта железная логика будет проводиться в жизнь неумолимо. Где же механизмы оживления хозяйственной активности, во имя которой всем предлагают затянуть пояса?