Избранное

О, если б родинку твою и шелковую прядь
Не видел я — мне б не пришлось в огне любви сгорать!

Один лишь вздох любви — и вмиг разрушен веры храм.
О, если б я, вина глотнув, не наливал опять!

Трепещет горлинка души в сетях любовных чар.
О, если б силу я имел, чтоб сети разорвать!

Один лишь взгляд — и я горю. О, если бы я мог
Забыть твой взгляд и всю твою блистательную стать!

Сто лезвий в грудь мою вонзил нас разлучивший рок
О, если б этих страшных мук вовеки мне не знать!

О, если б, душу взяв мою, ты ласковой была,
Не затемнила б душу мне уныния печать.

Смирись, Машраб! Служи любви. Ценна и эта жизнь.
О, если бы и эту жизнь напрасно не отдать!

"Если я уйду из Намангана..."

* * *

Если я уйду из Намангана, вспомнит ли хоть кто-нибудь меня?
Если на чужбине прахом стану, вспомнит ли хоть кто-нибудь меня?

Выпил я вино любви жестокой. Как в котле, кипит моя любовь.
Стал безумцем я, от страсти пьяным,- вспомнит ли хоть кто-нибудь меня?

Оставаться дольше нету мочи, и уйти нет сил,- что делать мне?
Грудь в огне, любовь моя безгранна. Вспомнит ли хоть кто-нибудь меня?

Говорю: "Останусь!" — нет покоя. Говорю: "Уйду!" — покоя нет!
Если в беспредельность мира кану — вспомнит ли хоть кто-нибудь меня?

Стон Машраба никому не слышен. Что ж, уйти, куда глаза глядят?!
Здесь ли буду, или в дальних странах — вспомнит ли хоть кто-нибудь меня?

"Когда страдаешь..."

* * *

Когда страдаешь, человек, пред милой слезы лей.
Не прячь от милой боль свою, поведай горе ей.

Тоска в груди — и я к своей возлюбленной лечу.
Пред нею — розой — слезы лью, печальный соловей.

Отшельнику свою тоску не раскрывай, Машраб.
Иди и плачь, и все скажи возлюбленной своей.

"Когда явился в мире этом..."

* * *

Когда явился в мире этом еще один жилец — Машраб,
Планетой в океане жизни стал горестный пловец Машраб.

Вино любви искрилось в чаше. Любовь отвергнуть он не мог.
Испил — и, слезы проливая, исплакался вконец Машраб.

Ударь хоть сорок тысяч бедствий — он будет с милой встречи ждать.
Оставь без глаз — все так же будет желать любви слепец Машраб.

В какой бы город ни пришел он, ему кричат: "Уйди — ты плох!"
Бросают камни — и уходит отверженный певец Машраб.

Любви он все приносит в жертву, любимой все готов отдать.
Будь сто сердец в груди Машраба — отдаст все сто сердец Машраб.

К молитвам не зови Машраба! Веди с ним речи о любви.
Безумен, от постов свободен — вот он какой, хитрец Машраб!

"От пламенной любви сгорая..."

* * *