Избранник смерти

Наверное, Мишка сейчас похож на Ёжика в тумане, он же ещё и Ежов. Я слабо усмехнулся, но сразу же посерьёзнел и стал ещё внимательнее вглядываться в туман. А тот продолжал загадочно клубиться среди ветвей, служа невероятной пищей для моей богатой фантазии, подпитанной десятками прочитанных книг. Мне мерещились призраки, зомби и сверкающие жёлтыми глазами волки-людоеды. Хотя… нет, жёлтые огоньки мне не мерещатся, да ещё кто-то мощно шуршит неподалёку. Что это за фигня? Какое-то животное? Волкозавр девятьсот девяносто девятого уровня?

Я на всякий случай остановился и решил подобрать увесистый голыш. Однако, прежде чем мои пальцы коснулись его, огоньки пропали и вместо них среди деревьев полыхнуло так сильно, словно в паре сотен метров от меня загорелась цистерна с бензином.

– Твою мать! – ахнул я и тотчас услышал перепуганные женские крики. – Грёбаные косорукие туристы! Чем они костёр разжигали? Напалмом?!

Зло зашипев, я со всех ног рванул в сторону огня. Туман же будто решил помочь мне. Он слегка рассеялся, обнажив кусты и низко растущие ветки деревьев. Благодаря этому мне удалось вихрем пронестись по лесу и выскочить на поляну, где ревущее пламя жадно пожирало раскиданные тут и там головешки.

Поляна оказалась полностью безлюдной, но посреди неё обнаружились начерченные на земле линии, складывающиеся в пентаграмму. И эти линии были политы чем-то красным. А там, где обосновались углы фигуры, горели оплавившиеся огарки чёрных свечей. При этом в самом центре пентаграммы лежала тушка чёрного козла с перерезанным горлом!

– Какого хрена? Что тут происходит? – вскинул я брови, облизал губы и заметил на краю поляны обугленные брёвна, в которых угадывались останки давно сгоревшей сторожки лесника. – Эй?! Есть тут кто?!

Никто мне не ответил, но среди деревьев вроде бы мелькнул человеческий силуэт. И я, движимый смешанными чувствами, бросился за ним. Мои ноги заработали на пределе сил, однако мне всё равно не удалось догнать силуэт. Он куда-то в одночасье исчез, как и туман. А сам я спустя десяток секунд выбежал на крутой, высокий утёс, поросший разлапистыми деревьями. Внизу грохотала неширокая, но крайне бурная речушка, а на том берегу в окружении сосен творилась какая-то лютая дичь.

– Обосраться мне в штаны. Что за чертовщина? – ошарашенно протянул я, видя парочку мужчин, сражающихся в круге из сияющих сфер. Это какие-то японские технологии? Сферы висели над травой и походили на шаровые молнии, а сами мужики творили что-то невообразимое. Один швырялся огнём, а другой – молниями. А ещё парочка неизвестных внимательно смотрела на происходящее… волшебство.

– А-а-а, теперь всё ясно! Вот же меня накрыло, – понятливо прошептал я и заулыбался. – Видать, интересные были травки в настойке Мишки. Или я до сих пор без сознания лежу в подвале той церкви, а всё это бред? Или вообще сон?

Я хмыкнул и сильно ущипнул себя за предплечье. Хм… боли не было. Тогда я решил перейти к более кардинальным действиям и дал себе хорошую пощёчину. Но боль опять не появилась, да и бредовый лес никуда не исчез. Более того, я краем глаза заметил ещё одно действующее лицо. В паре метров от меня из тени высокой сосны вышел крепкого телосложения блондин лет семнадцати-восемнадцати. Он остановился на самом краю утёса. И серебристый лунный свет упал на его лицо с мягкими, безвольными чертами и какими-то коровьими глазами.

Паренёк безучастным взглядом посмотрел на битву магов и надел смятый цилиндр, удивительно гармонирующий с перепачканной землёй жилеткой, порванными на колене брюками и галстуком-бабочкой.

– Эй, дружище! – бросил я ему.

Он сделал вид, что не услышал меня. Хлюпнул носом, перекрестился и занёс ногу над обрывом.

– Стой! – истошно заорал я и рванул к нему.

Однако самоубийца и на сей раз не обратил на меня никакого внимания. Он шагнул-таки с утёса, но я успел схватить его за плечо… точнее, не схватить, а проникнуть в плечо. Моя рука вошла в тело парня, словно была из тумана. А потом мир закружился перед моими глазами, в ушах заревел ветер, а изо рта вылетел громкий вопль:

– Твою мать!

Я падал прямо на здоровенные, гладкие камни через которые перекатывались бурные воды реки! Ещё миг – и моя башка разлетится кровавыми ошмётками! Страх ледяной хваткой вцепился в моё нутро, а душа с невероятной силой захотела стать птицей. Но рождённый ползать – летать не может.

Моё тело с силой ударилось об поверхность реки, и во все стороны метнулись брызги. Толща воды сомкнулась надо мной, а затем спина хрястнулась об дно из мелких голышей. Благо я каким-то неведомым чудом избежал удара головой о более крупные камни, но вот лодыжку обожгло дикой болью, стеганувшей по нервам.