Из Злодейки в Толстуху

– Учти, этим ты не собьёшь мне настрой, милая, – он отпускает её волосы и ведёт рукой вниз, поглаживая тонкую кожу, а заодно стягивая с Изиды остатки блузы. – Здесь?

– Мм, чуть ниже, дорогой…

Отчего-то у Изиды перехватывает дыхание, замирает её, казалось бы, давно атрофированное, чёрное сердце. И это сбивает с толку.

– Ты ужасно уродливый, – усмехается, скорее, чтобы отвлечься и прийти в себя.

Он скользит пальцами ниже, как она и просила.

И смотрит на неё пристально, и во взгляде его, отчего то, перестаёт отражаться пламя.

– В мужчине важна сила, честь и разум. Привыкнешь.

– Ну, с честью ты перегнул.

И она, почувствовав, что что-то меняется, с усмешкой поддаётся ближе и целует его, всё-таки прокусывая язык до крови. На прощание.

Хотя, может быть, она его и не убьёт…

Сразу.

***

Ира распахивает глаза, замечает перед собой мужчину и вскрикивает.

– Что? Что такое?!

– Я думал, ты уже готова, – ухмыляется он в волосы своей невесты и до сладкой боли сжимает пальцы на её бедре. Чтобы после подмять её под себя, чувствуя, как собственное тело наливается жаром…

– А? – и следующее «а» протягивается хлёстким стоном, которого Ира от себя уж точно не ожидает, а потому распахивает успевшие закрыться от страха веки.

Мужчина, желающий её, необыкновенный, словно из фильма, а у неё прекрасное, стройное тело, это…

– Это сон, это сон, я поняла! – облегчение снова сменяется стоном. – Да хороший какой!

Глава 2. Бараньи потроха

Изида ощущает себя в другом месте: на мягкой кровати в тепле и тишине. Лицо режет ухмылка, но она тут же стирается, стоит прислушаться к себе – ей всё ещё жарко, дыхание сбивчивое, не отступила эфемерная, призрачная близость другого человека, урода, лучше сказать, всё ещё горят будто бы следы от его губ и рук, и…

– Чёрт, – бросает она, открывая глаза. – Он задержал ритуал! Баран! Я не хотела этого чувствовать!

Она оглядывается в поисках своего мага-недоучки, предвкушая, как задаст ему не хилую трёпку и хмурится, не ожидая оказаться в столь странной обстановке.

Какая-то небольшая комната с окном. Горит странный светильник, свет исходит будто не от пламени свечи, слишком резкий и белый. Стены розовые в цветочек – что это вообще такое? На столе какой-то камень, флакончики и много-много чего-то серебристого, цветастого, что притягивает взгляд.

Сорокино гнездо…

Она приподнимается и понимает, что сделать ей это так тяжело, будто на грудь уселся какой-нибудь демон, удушающий спящих. Присосаться решил, пока она уязвима?

Изида готовится рявкнуть, бросает взгляд на грудь и замирает, стиснув зубы, чувствуя, как тело наливается яростью.

В этот момент до неё доносится чей-то храп, что становится последней каплей.

– В чьё тело ты меня затащил, сукин ты сын! – повышает она голос и пытается встать вслед за ним.

Получается это не с первой попытки, потому что она весит, как грёбаный слон и выглядит соответственно.

– Баранья требуха… – шепчет Изида и срывается на поиски того, кто оказалась ей эту медвежью услугу.

Уж она ему скажет «спасибо».

Но в соседней комнате находится лишь незнакомец, спящий на диване.

Он обнимает тонкий мягкий плед, из-под которого торчит волосатая нога в носке. Из дыры в нём виднеется большой палец.

Русые волосы кажутся сальными. Молодое лицо портит нездоровые тени под глазами и морщинки, которых, пожалуй, ещё не должно было быть.

А в самом помещении витает слабая, но навязчивая вонь старой обуви.

Он что-то ворчит во сне, потревоженный скрипом открывшейся двери и разваливается так, что лицо оказывается вжатым в серую подушку, а нога с рукой падают на пол.

Изида открывает рот и поднимает верхнюю губу от отвращения, а затем переворачивает его и срывает с постели за грудки, тряся так, будто он – соломенное пугало.

– Как ты смеешь спать, смерд, когда здесь твоя госпожа? Где это баранье дерьмо? Маг.

Он распахивает и округляет глаза и даже не предпринимает попыток высвободиться из её хватки.

Голос его дрожит от тряски:

– Я не Мак. Ир, ты чего? Какая, к чёрту, госпожа? Переписала своих этих, фанфиков?

– Как ты смеешь говорить со мной таким тоном, бараний хвост! – она чувствует, что успела устать от собственных действий и отпускает его, морщась. – Я прикажу тебя казнить. Но сначала ты мне ответишь, где этот ушлёпок?!

Он садится, поправляя на себе футболку, приглаживает волосы и потягивается, после чего смотрит на сестру осоловелыми блеклыми глазами. И роняет короткое и глупое:

– А?

Изида отвешивает ему хлёсткую пощёчину.

– Кто ты такой, и что это за место?!

Он с возмущением вскакивает на ноги и отходит к окну, словно надеясь спрятаться за шторой.

– Ир, ты чего, совсем уже?! Дома ты, дура ненормальная! Если это розыгрыш, то ты перегибаешь. Если нет, я скорую сейчас вызову.

– Ир? Кто она была?

– В смысле, была? Всё, хватит, – раздражённо качает он головой и собирается обойти Ирину, чтобы выйти в коридор.

Но она вцепляется в него мёртвой хваткой.

– Кто эта Ир?! Как я далеко от Эзенгарда? Отвечай.

Он смотрит на неё довольно долго и вдруг будто бы успокаивается.