Читаем Из зарубежной пушкинианы полностью

Вскоре я прочитал книгу Викери, подаренную мне Клодом Дантесом, которая, по его мнению, «очень близка к истине». Я искал в книге новые документы, например, из архива Дантесов, но их не было. Автор добросовестно излагал факты и цитировал известную литературу. Новой, вернее необычной, была точка зрения автора. Викери отдавал должное величию Пушкина как национального поэта. И вместе с тем ставил Пушкина и Дантеса как бы на одну доску. «Виной» Дантеса была его «роковая» любовь к Наталье Николаевне. В остальном он был человеком чести. Автор оправдывал и Луи Геккерна. Ни анонимный пасквиль, ни сводничество, ни преследование Пушкина в свете не имело к нему никакого отношения. Он просто любил «сына», дорожил своей карьерой и всячески хотел избежать дуэли. Пушкину автор ставил в вину чрезмерную ревность и темперамент. Автор полагал, что после умиротворения в ноябре Пушкину не следовало распространять в свете мнение о том, что Дантес избежал дуэли ценой своей женитьбы на Екатерине Гончаровой. Гибель Пушкина — предначертание судьбы. Я вспомнил статью самого Клода Дантеса, и его надпись на форзаце книги Викери стала мне понятной.

Коллекционеры — странный народ. Многие из них завидуют тому, что в моей библиотеке есть книга о дуэли Пушкина с автографом правнука Жоржа Дантеса.

Чемодан Клода Дантеса

Итак, в 1981 году я побывал в родовом замке Дантесов-Геккернов в Сульце, в Эльзасе. Я оказался первым русским путешественником, посетившим дом, где свояченица Пушкина, Екатерина Николаевна Гончарова, выйдя замуж за Жоржа Дантеса, прожила почти семь лет, родила четверых детей и после рождения сына Жоржа умерла в 1843 году. Я написал рассказ «Один день в Сульце», и журнал «Наука и жизнь» тогда же опубликовал его. Это была моя первая литературная работа. В предисловии к рассказу Н. Я. Эйдельман написал об авторе, что он был первым, кто побывал на обеих могилах, Пушкина и Дантеса. Наш замечательный историк и пушкинист увидел здесь тему…

Через год после посещения Сульца я встретился в Париже с Клодом Дантесом-Геккерном, правнуком человека, убившего на дуэли Пушкина. Встретился не из пустого любопытства и в попытке получить доступ к семейному архиву был далеко не первым. В 1946 году французский писатель Анри Труайя получил от внука Дантеса два письма Жоржа Дантеса усыновившему его Геккерну и опубликовал из них два отрывка в своей книге о Пушкине. Находка оказалась важной и неожиданной.

С весны 1835 года в течение почти года Геккерн, голландский посланник в Петербурге, находился за границей для лечения. Геккерн хотел воспользоваться этой поездкой, чтобы познакомиться с семьей Дантеса в Сульце и добиться у голландского двора официального усыновления Жоржа Дантеса. Все это время сын и отец переписывались. Почему внук передал писателю только два письма, от 20 января и 14 февраля 1836 года, а Труайя опубликовал из них только два коротких отрывка, — осталось неизвестным. В течение года Дантес и Геккерн должны были писать друг другу часто, — это очевидно. Когда в 1951 году профессор Цявловский опубликовал в «Звеньях» русский перевод этих двух отрывков, они произвели эффект разорвавшейся бомбы. Из писем следовало, что Дантес страстно любит Наталью Николаевну Пушкину и она отвечает ему взаимностью. В письме от 14 февраля Дантес приводит ее слова: «Я люблю Вас, как никогда не любила, но не просите большего, чем мое сердце, ибо все остальное мне не принадлежит, а я могу быть счастлива, только исполняя все мои обязательства, пощадите же меня и любите всегда так, как теперь, моя любовь будет Вам наградой».

Эти два отрывка из писем Дантеса Геккерну сразу же вошли в научный оборот, о них писали А. А. Ахматова и С. Л. Абрамович. Однако большое число пушкинистов сомневались в подлинности этих документов (например, И. Ободовская и М. Дементьев) или же вообще отрицали, что в письмах Дантеса идет речь о жене Пушкина. То, что отрывки были вырваны из контекста, конечно, как-то оправдывало эти сомнения. Но главная причина была не в этом. На образе Натальи Николаевны всегда лежал идеологический штамп. А идеология у нас менялась. В двадцатые-тридцатые послереволюционные годы Пушкин был жертвой коварных интриг царя и Третьего отделения, а его жена — легкомысленной кокеткой, «типичной представительницей» великосветского петербургского общества.

В конце сороковых годов, когда Пушкин становится жертвой заговора иностранцев-космополитов, образ Натальи Николаевны обретает черты идеальной жены и матери. Разве могла она изменить, хоть и сердцем только, своему мужу (тем более Пушкину!), да еще с французом. Но кроме метода «социалистического реализма» (писать не о том, что есть на самом деле, а о том, чего требует конъюнктура) существовала еще правда жизни, правда истории. И эта правда могла быть скрыта в письмах и документах, хранившихся в доме на Rue Scheffer в Париже, у Клода Дантеса.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии