Из вечности в лето

Пари заключили на следующих условиях: если за два месяца они находят клиента, готового выложить единицу и шесть нулей в один ряд в твердой волюте без единого взгляда на товар, Виктор празднует победу в любом ресторане за счет проигравшего и в скорбном присутствии последнего. В обратном случае, ситуация та же, но платит уже непосредственно убедившийся в своей наглой самонадеянности Виктор. В любом случае, интеллигентной пьянки было не избежать.

Они быстро составили договор в двух экземплярах, подписали красными чернилами, символизирующими кровь, и Виктор тут же запечатал свой вариант в еще наполовину полную банку с хорошим молотым кофе.

– Все, – сказал он, потирая руки, – процесс пошел! Сейчас все завертится!

Дальнейшее Виктор видел себе так:

– Врать будем по-крупному. Как говорил известный писатель-публицист Адольф Шикльгрубер, люди не верят в мелкую ложь, зато охотно верят в великую. Что из этого следует? А следует из этого то, что нам нужно громкое имя – это раз! И хорошая легенда – это два. Какие имена ты знаешь?

– Даша, – ответил Дмитрий с нежностью.

– Мимо, – отмахнулся Виктор. – Ничего личного, но ее картину нам за миллион не продать. Давай кого-нибудь из общепризнанных.

– Левитан.

Виктор почти обиделся:

– Я, конечно, понимаю, что ты не заинтересован в моей победе, но если мы играем по-честному…

– Ладно, – остановил его Дмитрий. – Был такой персидский художник Мани, слышал?

Виктор не слышал, поэтому Дмитрию пришлось кратко изложить историю: третий век, Персидское царство, сначала художник, потом – Пророк. Точнее, последний из Пророков.

– Ну, вот! – пришел в восторг Виктор от услышанного. – То, что надо! Можешь, когда хочешь! То есть, он основал собственную религию?

– Не просто религию, – уточнил Дмитрий с гордостью за своего протеже, – а мировую религию. Но что для нас самое ценное?

– Что же?

– А то, что от этой самой религии пошли чуть ли не все тайные общества в мире. Всякие там катары, розенкрейцеры, масоны и иллюминаты. Понимаешь, что нам это дает?

Виктор сделал вид, что, конечно, понимает, но, тем не менее, ненавязчиво предложил озвучить вытекающие потенции. Так сказать, для синхронизации концепций.

– Смотри, – пояснил Дмитрий свою мысль. – До нашего времени, как принято считать, ни одной картины Мани не дошло. Почему? Ведь их должны были хранить как зеницу ока! Так вот, их и хранили! И хранят до сих пор, какой-нибудь таинственный Октет Посвященных или Всемирное братство Еретиков. Только все равно, даже у них случается текучка кадров. И утечка информации – как следствие. Улавливаешь мысль?

Виктор мысль улавливал:

– Перспективненько! – оценил он. – Значит, так. Я предлагаю для начала продумать легенду…

Они тут же приступили к делу, и все пошло как по маслу, но сейчас Дмитрий никак не мог вспомнить, откуда у них появилась эта идея, что через картины Мани можно говорить с Богом. Кажется, она появилась как бы сама собой…

– Нет, – сказал толстяк, грузно поднимаясь с кресла. – Сами собой такие идеи не возникают. Их всегда кто-то приносит в кривом беззубом клюве. Ну, хорошо, пожалуй, прервемся ненадолго.

Он повернулся к Дмитрию спиной, мулатка в одно движение оказалась рядом и опустилась перед ним на колени. Толстяк расстегнул ремень и спустил штаны.

Минут двадцать Дмитрий созерцал ритмично колышущуюся спину, пока толстяк не издал тихий протяжный стон облегчения и снова не повернулся к нему лицом. Мулатка переместилась обратно в кресло и застыла в нем, как египетская кошка.

– Очень быстро затекают ноги, – сообщил толстяк, натягивая штаны и застегиваясь, – поэтому – вот: иногда нужно делать массаж, – извинился он, разводя руками. – Доктор прописал. Прошу прощения за паузу. Но продолжим. Ситуация у нас на данный момент складывается такая. Я готов верить, что выбор имени – это случайность, точнее, – толстяк пошевелил в воздухе пальцами: – эпилептический припадок вдохновения. Более того, я готов верить, что лично вам и все остальное кажется случайным. Но вынужден вас разочаровать, мой юный друг, – это не так.

Толстяк тяжело опустился в кресло. Мулатка ту же подала ему стакан с водой и таблетки. Толстяк запил лекарство, и вернул стакан.

– Давайте для начала, – вполне дружелюбно сказал он, – попытаемся восстановить дальнейший ход событий. Попробуем поймать вашу мысль за хвост. Задача понятна?

Дмитрий кивнул.

Первоначальный план созрел у них сразу и не отличался особой оригинальностью. Они не стали вникать в реалии официального арт-бизнеса, а вместо этого просто разместили на трех специализированных сайтах в разделе предложений предельно краткое объявление, не имевшее и толики тех феерических потенций, которые имманентно присутствовали в выбранном имени: "Картина Мани". И адрес ящика.

– Краткость – убедительна! – воздев палец, пояснил Виктор, автор упомянутого выше текста.

Ошибка этой сентенции обнаружилась очень быстро. Уже на следующий день пришло четыре письма, в которых авторы с удручающим однообразием упражнялись в остроумии: а какой именно Мани? И лишь в одном вежливо уточнялось: Мане или Моне?