Из варяг в хазары

С этими словами он схватил несколько опешившего от такого обращения Истому за шиворот и, обернувшись к купцу, трагическим голосом произнес:

— Дядюшка, они прорвались и здесь!

После чего, незаметно подмигнув Истоме, с воплями выбежал на двор. Увидев в руках налетчика кинжал, бен Кубрат счел за лучшее немедленно последовать примеру племянника. Бежал так, что полы его синего халата развевались, как боевые знамена. Забежав за угол, обернулся. Похоже, тот плюгавец с кинжалом и не думал за ним гнаться — видно, грабил амбар. А зато здесь! О боже! Что же тут творится! Бен Кубрат схватился за голову, увидев, как из-за ограды прямо на его двор, словно кузнечики, прыгают какие-то люди с черными повязками на лицах. Однако! Один из них подлетел к купцу и без лишних слов огрел его по башке первой же подвернувшейся под руку палкой.

— Ты что наделал, урод? — заорал на него только что пришедший на задний двор Истома. — Кто же теперь нас…

— Так он вроде дышит, — оправдывался незадачливый воин.

— «Вроде»! — передразнил его Истома. Потом нагнулся к купцу. — И в самом деле, дышит. А ну, тащите его к ограде. Да воды, воды принесите. И вина. Да положите так, чтобы ему всё хорошо было видно… Ну, где же они, где?

Истома нетерпеливо оглядывался, краем глаза следя за тем, как воины в черных повязках без особого труда гоняют по двору слуг.

— Ну, где же они? — Истома почесал бороденку. — Впрочем, похоже, здесь уже обойдутся без меня… Эй, не особо тут усердствуйте! — осадил он вошедших в раж воинов. — Ждите наших. Да смотрите, чтоб купец к тому времени очнулся да хорошенько разглядел своих спасителей. А я пойду пока… прогуляюсь.

Воспользовавшись суматохой, Истома Мозгляк без особого труда проник в дом и, распугав служанок, ворвался в женскую половину. Стоящая у небольшого оконца Ладислава обернулась и вскрикнула. Прямо на нее, с длинным кинжалом в руках, шел прежний хозяин — мелкий, плюгавый мужик, хитрый и сильный.

— Видно, не судьба тебе, девица, — пробуя пальцем остроту лезвия, грустно прошептал Истома. — Не судьба.

А тем временем выехавший с постоялого двора старого Хакима отряд Хельги-ярла уже сворачивал к дому Ибузира бен Кубрата. Люди в повязках, опустив оружие, ждали. Лежащий у ограды купец постепенно приходил в чувство.

Лейв Копытная Лужа заметил чужих слишком поздно.

— Это еще кто такие? — увидев отряд, недовольно осведомился старый Хакон. А Альв Кошачий Глаз, всмотревшись, добавил, что кое-кого знает.

— И я здесь знаю кое-кого, — злобно прищурившись, сообщил Лейв. — Вон того недоноска, Снорри! Альв, нельзя его сейчас достать стрелой?

— Достать-то можно, — с сомнением произнес Альв. — Но… посреди города. Да и людно слишком.

— Правильно, — вздохнув, согласился Копытная Лужа. — К тому же их больше, чем нас. Ха! А похоже, они направляются туда же, куда и мы!

— Не может быть! — ахнул Альв. Однако так и было.

Небольшой отряд Хельги-ярла не спеша въехал во двор купца Ибузира бен Кубрата.

— Говорил я — ночью надо было, — поворачивая коня, зло прошептал Лейв. — А сейчас, похоже, нам там делать нечего.

— Пожалуй, — согласился Хакон.

— А те? — Альв Кошачий Глаз кивнул на двор купца.

— А те пускай как знают, так и выпутываются. — Лейв Копытная Лужа желчно усмехнулся. — Этот приблуда Истома меня не послушал? Не послушал. Умнее всех хотел быть? Ну вот пускай теперь как знает… Поехали, Хакон!

Альв Кошачий Глаз постоял немного, покрутился на коне, пытаясь разглядеть то, что происходит на дворе бен Кубрата, проводил глазами мчащийся к купеческому дому отряд лариссиев и, махнув рукой, последовал за Хаконом и Лейвом.

Оставив остальных во дворе, Хельги-ярл и Снорри быстро вбежали в дом. Почему именно в дом? Хельги не смог бы ответить…

— Не противься смерти, девица, не надо. — Осклабившись, Истома подходил всё ближе и ближе к жертве. Багровое закатное солнце отражалось в широком лезвии маленькими кровавыми зайчиками. Такие же зайчики весело плясали на потолке, стенах и даже на лбу побледневшей девушки. Ладислава упала на колени и прикрыла глаза. — Вот и хорошо, девица, — зашептал Истома. — Вот и правильно. К чему рыпаться? Ты не бойся смерти. То не страшно. Жаль мне тебя, конечно, да что поделаешь?

Он поднял кинжал.