Из варяг в хазары

Все они — Хельги, Никифор и Ирландец — пережидали погоню под самым носом у каган-бека — в бане ребе Исаака. Войша и Черный Мехмет, щедро умастив гостей благовониями, чтобы отбить стойкий запах дерьма, проводили их в парную, в бассейны, даже не предложили отдельного кабинета с бочкой. И совершенно правильно сделали — народу в бане хватало, и заглянувшие сюда с целью проверки воины каган-бека проверили лишь отдельные помещения, в парную не совались — уж слишком жарко было там, да и не приходило им в головы, что беглецы, вместо того чтобы драпать без оглядки куда-нибудь в печенежские степи, будут спокойно нежиться в бане.

Впрочем, никто и не нежился — думали. Спорили полушепотом, всё никак не могли решить, каким образом вызволить заточенную в башне Халису. Больше всего предложений высказал, конечно же, Хельги. Ирландцу и Никифору было, по большому счету, плевать на хазарку, они просто помогали своему ярлу, не считая возможным бросить его в трудную минуту.

А по всему городу и дальше, по степям и урочищам, растекалась облава, охватывая оба берега Итиля. Искали варяга и приказчика — объявили за их головы награду, перетряхнули весь дом Вертела, оставили там засаду, разнесли постоялый двор старого Хакима, прошерстили народ на пристани — тщетно. Тогда конные сотни каган-бека ринулись в степи.

Вот за ними-то и наблюдал с высоты могучего прибрежного утеса печенежский князь Хуслай. Князь был без шлема, светлые волосы его и гриву коня трепал холодный ветер — Хуслай не обращал на это внимания, зеленые глаза его сузились, губы кривились в ухмылке. Была у Хуслая мечта — разорить и сжечь дворец самого кагана… ну, или хотя бы каган-бека… на худой конец — какого-нибудь знатного тархана. В данном случае всё это не играло особой роли, главным было другое — показать этим надменным хазарам, что все их укрепления, войско и даже магическая сила кагана — ничто по сравнению с молодецкой печенежской удалью и напором. Конечно, Хуслай хорошо понимал, что любой набег — а уж тем более на хазарскую столицу — предприятие более чем рискованное, однако куражу ни ему, ни его воинам было не занимать. А почему бы нет? Надо только выбрать удобный момент, когда хазары будут чем-то обеспокоены, и тогда… Похоже, именно сегодня такой момент и наступит. Хуслай с удовлетворением посмотрел на большой отряд, проскакавший к урочищу. Впереди на белом коне несся кряжистый воин в золоченом шлеме с перьями цапли. Сам каган-бек? А что, очень может быть. Вон как развевается за его плечами алый шелковый плащ, как сверкают в лучах зимнего солнца бронзовые бляшки на панцире!

Пронесшись галопом, отряд хазар скрылся в урочище, потревожив спавшего там лобастого белошеего волка. Опасаясь стрел, тот бросился в чащу из-под самых ног захрипевшего коня Завулона. И каган-беку на миг показалось, что на шее волка блеснула золотом цепь. Волки носят украшения? Надо же! Может это какой-нибудь знатный волк, волк-тархан или даже волк-каган? Завулон усмехнулся. Не до волка сейчас, не до волка… Поймать бы ублюдков, настигнуть. А опозоренных жен он завтра же прикажет сбросить с башни. Обеих.

— Смотри-ка, князь! — Кто-то из воинов показал камчой вниз, на дорогу, где прямо к утесу мчался, нахлестывая коня, одинокий всадник в волчьем плаще и мохнатой лисьей шапке.

— Лазутчик, — нехорошо усмехнулся Хуслай. — Убейте его. Нет, сначала поймайте и допросите. Впрочем… — Заслонив ладонью глаза от солнца, он внимательно всмотрелся вдаль. — О, боги! Так это же Сармак! И правда — лазутчик. Только не хазарский, а наш!

Воины засмеялись княжеской шутке.

— Наконец-то я нашел тебя, князь! — спешившись, поклонился Сармак. — В городе суматоха, почти всё войско кого-то ловит.

— Это я вижу. Ты сделал то, что должен?

— О да! — Обветренное узкоглазое лицо Сармака озарилось улыбкой. — Верные люди откроют ворота. Правда, ненадолго.

— А нам плевать насколько! — Хуслай оглянулся на своих воинов, и те одобрительно зашумели. — Главное — войти в город, а выйти обратно мы сумеем и сами! Хамид, скачи в племя, пусть выезжают. Ну, а мы не будем терять время. Веди же, Сармак!

И небольшой отряд печенегов, рысью слетев с утеса, понесся вслед за своим князем. Хрипели кони, летели из-под копыт смерзшиеся комья земли пополам со снегом. Князь Хуслай был вовсе не так прост, как казался. Несмотря на охвативший его азарт, он вел воинов не прямо по степи, а оврагами, балками, перелесками. Так, что появившиеся словно из-под земли печенежские всадники вызвали у городской стражи настоящий шок!