Из уст в уста

— Ты не виноват, если у тебя возникли некоторые сомнения.

Теперь лгала я. Виноват, еще как виноват! Неужто Матиас считает меня способной выстрелить в человека? За кого он меня принимает? За Никиту?

Матиас махнул рукой, словно отметая напрочь какие бы то ни было подозрения.

— Чушь, я в тебе уверен. Всегда. — Тем не менее он поспешил сменить тему: — Так мы пойдем обедать?

— Пойдем. — Я сверлила его взглядом. — И не одни, а вместе с Глорией Турман.

— С подружкой Бартлета? — Матиас едва не пустил петуха и опять вытаращил глаза. Откашлявшись, он уточнил: — Ты предлагаешь пообедать с подружкой Бартлета?

Я кивнула. Хотя мне хотелось не столько пообедать с ней, сколько поболтать о том о сем. Спросить, к примеру, зачем она наврала, будто я сбагрила ее любовничку не дом, а сущую развалину. И с какой стати она заявила копам, будто Бартлет вчера собирался встретиться со мной?..

Я жаждала получить разъяснения. И непременно в присутствии Матиаса. Как ни странно, он вовсе не обрадовался такой перспективе.

— Скайлер, неужто вчерашний случай с Портером тебя ничему не научил?

Похоже, что так. Я уже рылась в ящике стола в поисках телефонного справочника.

Склонившись над ящиком, я не заметила, как Барби встала из-за стола и медленно направилась к нам. А когда подняла голову и увидела перед собой бывшую подружку, мне показалось, что она выросла из-под земли.

— Скайлер, — Барби наматывала платиновую кудряшку на палец, — так уж получилось, что я все слышала…

Ну конечно, «получилось» совершенно случайно. Да она глаз с меня не сводила. Если бы не сумела расслышать, то прочла бы по губам.

— И знаешь, — продолжала она, — если нужна моя помощь, только дай знать.

Я чуть было ей не поверила — мол, старая подруга предлагает забыть прежние обиды и помириться, — но вовремя одумалась. Барби вдруг этак небрежно скользнула взглядом по Матиасу.

— О, привет, — поздоровалась она, словно только что его увидела.

Даже Матиас насторожился.

— Привет.

Барби всем телом подалась к нему. Забыла упомянуть: на ней было алое трикотажное платьице с глубоким вырезом. Такое впечатление, что платье на несколько размеров мало. Спортивные купальники свободнее облегают телеса, чем наряд Барби.

— У Скайлер такая бурная жизнь, правда? — обратилась она к Матиасу доверительным тоном. — Не то что у меня. Да уж, по сравнению с ней я обитаю в тихой заводи.

Я оторвалась от телефонного справочника и пристально воззрилась на Барби. Дамочка явно пыталась внушить Матиасу, что, в отличие от его резвой подружки, ее не подозревают в убийстве каждые три месяца.

— Спасибо, Барби, — поблагодарила я бесцветным тоном.

Она вздрогнула. Должно быть, испугалась, что сейчас получит по заслугам за свое поведение.

— Что? — скосила она глаза в мою сторону.

Я холодно улыбнулась и процедила сквозь зубы:

— Спасибо за предложение. Хорошо иметь столь преданную подругу.

— А, ты об этом. — Барби захлопала густо накрашенными ресницами и снисходительно кивнула: — Ну конечно, можешь на меня рассчитывать. Всегда рада помочь.

Да у этой вертихвостки ни стыда ни совести! Но теперь ей ничего не оставалось, как удалиться восвояси. Предварительно бросив знойный взгляд на Матиаса.

Мне же ничего не оставалось, как отыскать мисс Турман в телефонной книге. Ну и мысленно обругать Барби.

В справочнике была только одна Г. Турман, проживавшая на Васильковой дороге, 93005. Эта улица находилась в микрорайоне Садовые Аллеи, южном пригороде Луисвиля.

Хотела бы я претендовать на звание величайшего риэлтора в мире по той причине, что выучила назубок все улицы в Луисвиле и даже могу указать, где находится Васильковая дорога. Но на самом деле эта улица была мне знакома потому, что давным-давно я сама жила в Садовых Аллеях.

Тридцать пять лет назад ветеранам — в том числе и моему отцу — сделали заманчивое предложение: новехонькие дома за 9000 долларов в рассрочку. В наши дни строительство гаража обойдется дороже. Разумеется, сейчас это жилье выглядит не столь привлекательно, как тогда. Последний раз я наведывалась по делам в Садовые Аллеи два месяца назад, и у меня защемило сердце, когда я увидела обшарпанные дома. Некоторые пустовали, а кое-где во дворах ржавели автомобили.

Единственное, что изменилось со временем в лучшую сторону, так это деревья. Тонкие прутики, которые я помнила с детства, разрослись, покрылись густой листвой, и дома, укрывшиеся в их тени, казались рядом с ними игрушечными.

Если Глория Турман и впрямь обитает в Садовых Аллеях, значит, с деньгами у нее негусто.

Мои родители прожили там всего пять лет, потом у них хватило благоразумия переехать. Они переезжали несколько раз, пока не пустили корни в уютном просторном ранчо на окраине Луисвиля, неподалеку от Садовых Аллей.

Однако я не собиралась сообщать Глории о том, что она и мои родители почти соседи. Вряд ли это обстоятельство сблизило бы нас.

Глория взяла трубку после первого же гудка. Но, услышав, кто ее спрашивает, тут же пожалела, что подошла к телефону.

— Что?.. А чего вы мне звоните? Я… я ничегошеньки не знаю.

Голос Глории дрожал так, словно она находилась в эпицентре землетрясения.