Из списков части исключён

– И вам удачи, друзья. И победы. А мы вам поможем. – Ответил я. А что я мог еще сказать? Открылась дверь вагона, и на землю соскочил парнишка лет двадцати, одетый только в одни шорты.

– Здравия желаю. Меня уже предупредили. Поедите в третьем купе с товарищем капитаном.

– Да нет проблем. Лишь бы не с генералом.

В купе сидел молодой человек довольно приятной внешности. Новые кроссовки, джинсы “Вранглер“, клетчатая рубаха навыпуск с короткими рукавами. Все это говорило, что у товарища явно есть деньги, и на деле он может оказаться гонористым, самовлюбленным пижоном, что свойственно, чаще всего генеральским сынкам и особистам. И те, и другие чувствуют над собой мощную непробиваемую крышу, что порождает, усиливает, развращает у них кучу всяких нехороших качеств. Но ехать мне с ним совсем ничего – переживу, перетерплю, промолчу. В то время наша военная база находилась недалеко от ж/д ветки Хайфон – Ханой. Чуть ближе к Хайфону. Небольшой полустанок имел “стрелку“, с помощью которой наши эшелоны уходили в сторону под замаскированный пакгауз. Там выгружались и на ГАЗ-66 добирались до точки. Хотя до моста через реку был не один десяток километров, но доехали мы незаметно, так как капитан оказался компанейским. В довершении всего он знал массу анекдотов. Проскочили мост, и вскоре наш поезд начал замедлять ход. Вокруг расстилались поля с сочной зеленой травой. Вообще во Вьетнаме все растет.

– Интересно, а сколько платят местному садовнику?– Спросил я.

– А с чего ты взял про садовника?

– Да это же элементарно, Ватсон. Сколько мы ни ехали, трава была по … Короче, тебе по пояс будет. А тут – по колено. Или, по-другому говоря, не выше колес поезда, чтобы труднее было заметить, как часто сворачивают в этом месте. Незаметный полустанок и все.

– Слушай, а ты часом в ЦРУ не подрабатываешь? Больно приметливый какой.

– Нет. Я отказался. Мало платят.

– Понятно. Интересно, этот вывод только тебе в голову пришел? Надо будет шефу доложить и отработать этот вопрос.

– А ты, что в особом отделе служишь?

– Нет. Военная разведка. Но об этом лучше забыть.

– Да нет проблем. Тем более, все равно скоро разбежимся. У нас ваших-то нет.

– А вот тут ты ошибаешься, сэр Шерлок Холмс. Наша база разместилась рядом с вашей. Лишней профилактика не бывает.

– Само собой. А вот и приехали. Не хотел бы я служить на этом вокзальчике. Как у них от скуки крыша не едет.

– Едет. Иногда, даже круто. Вот тут уже ваши особисты работают. Ладно, пошли, погуляем. Скоро подойдут машины, и поедем домой.

– Кому домой, а кому в командировку.

– Уговорил. Все равно пошли. В России такой природы нет.

Действительно, земля одна, но как она разница даже на одном материке: в Москве, Воронеже, Саратове, Краснодаре – один климат, в тундре – вечная мерзлота, здесь – бушуют джунгли, и урожай несколько раз в году снимают. Вокруг просеки росли небольшие пальмы, на которых кричали обезьяны. Буквально метрах в десяти от нас ходил по земле, собирая и суя в рот что-то, большой гиббон, совершенно не обращая на нас внимания. Было здорово, только редкие москиты иногда подло исподтишка наносили свои ядовитые укусы. Машина почему-то задерживалась, и мы удалились от эшелона метров на пятьсот.

– Обрати внимание. Редкая удача. Среди оплетенной лианами бамбуковой рощи мы видим низкорослый кустарник с розовыми цветочками. Это раувольфия серпентина. Каждая ее веточка ценится на вес золота. Из этих скромных листочков добрые человеческие руки добывают алколоиды и делают нужные человеку лекарства. Ими лечатся гипертоники. Может, слышал про лекарство резерпин. Но… недобрые человеческие руки из них же добывают страшный, не оставляющий следов, яд. Им пользуются и у нас, и в ЦРУ. Слабой дозой этого яда у жертвы можно вызвать временный паралич, а сильной дозой можно резко снизить кровяное давление и спровоцировать мгновенный инфаркт.

– Вах, откуда ты все это знаешь? Даже латынь?

– Кто на что учился, мой юный друг. Стоп. Ты слышишь?

– Да. По-моему, это Газ-66.

– Верно. Возвращаемся.

Когда мы вернулись к пакгаузу, там уже стояла “санитарочка“ с красным крестом на капоте и дверце. Из машины вылез солдат-водитель и с улыбкой пошел навстречу нам.

– Здравия желаю, товарищ командир. Ваши вещи и товарища старшего лейтенанта я уже загрузил. В салоне холодненькое пиво в баночках. Специально для вас. Ну, в смысле, вам с товарищем хватит.

– Привет, Сергио. Рад тебя видеть. А я для тебя, паршивец, тоже подарок привез с большой земли. Ну, не очень большой, так – сувенир. Но он в чемодане. Отдам на базе.

– Спасибо, товарищ командир.

Мы удобно устроились в салоне автомобиля. Открыли пакетики с сушено-солеными кальмарами. Дернув за чеку, привели в боевое состояние свои баночки с пивом. Дорога была отлично укатана, хотя и поросшая травой. Не то, что в России. Так что добрались мы великолепно. Все-таки войсковая часть есть войсковая часть. И как сверху ты ее не маскируй, а сбоку вояка все равно углядит свое родное, военное. Машина остановилась. Водитель шустренько вскочил в салон, схватил наши вещи и понес рядом с нами.