Из смерти в жизнь

Однажды ночью Стэплдон в расстройстве чувств забрался на вершину холма, находящегося рядом с его домом. Пробравшись сквозь волны вереска, которые хватали за ноги, он устремил взгляд в кромешный мрак, нависший над головой. «…Я ощутил странную гармонию между людьми и звездами. Невыразимое могущество космоса чудесным образом усилило яркость краткой искры этого робкого предприятия – человечества. Знать бы только, есть ли где-либо среди этой мерцающей бесконечности другие шарики из камня и металла, является ли робкий человеческий поиск мудрости и любви одиноким и незначительным импульсом или же частью вселенского движения!» Воображение дорисовало то, чего не могло различить зрение. И менее чем через год Олаф Стэплдон закончил «Создателя звезд». Если в «Последних и первых людях» он стремился показать будущее человечества, то в «Создателе звезд» он вознамерился рассказать всю историю Вселенной, от ее создания до конца. В этом масштабе два миллиарда лет, которые охватывают «Последние и первые люди», становится не более чем сентиментальным эпизодом в гораздо более масштабной перспективе.

Уже на первых страницах книги рассказчика уносят с вершины холма в космос и предоставляют ему универсальную перспективу времени и пространства. Он наблюдает за развитием разумной жизни на протяжении миллиардов лет: за людьми, симбиотическими инопланетянами и разными организмами на других планетах. Стэплдон считает туманности живыми существами, а звезды – их потомством. Он вникает в их жизнь, мысли, философию и амбиции. Он подробно описывает звездные войны и организацию галактических империй, включающих тысячи планет. Его описаниями этих событий впоследствии вдохновлялись многие писатели-фантасты, такие как Роберт Хайнлайн, Клиффорд Саймак (в особенности в романе «Город»), Эрик Фрэнк Рассел, Айзек Азимов (можно вспомнить цикл «Основание»), Мюррей Лейнстер и десятки других авторов.

Стэплдон с особенным интересом рассматривает психологию или философию жителей других звездных систем: в этом специфика подхода Олафа Стэплдона к научной фантастике. В конечном счете рассказчик сталкивается с самим Создателем Звезд, творцом Вселенной, который выглядит как огромная звезда такой яркости и величины, что к ней невозможно приблизиться. Функция и цель существования Создателя Звезд – творить, создавать новое.

В то время как великие философы истории исследовали прошлое человека, чтобы найти ответы на вечные вопросы, Олаф Стэплдон с той же целью с удивительным визионерским чутьем исследует будущее. В «Создателе звезд» (1937) автор ясно предвидел Вторую мировую войну; в предисловии к книге он пишет: «Сейчас, когда Европе угрожает катастрофа, куда более ужасная, чем события 1914 года, книга, подобная этой, может оказаться порицаемой, как отвлечение от животрепещущей темы борьбы цивилизации с современным варварством»[1]. Стэплдон исповедовал пацифизм даже после прихода Гитлера к власти, но нацистский Джаггернаут, пронесшийся по Европе и угрожавший дальнейшему существованию Англии, изменил позицию писателя.

С началом Второй мировой войны нехватка бумаги сократила объем изданий работ Стэплдона и отвлекла внимание общественности от того типа книг, которые он писал. Многие британские писатели погрузились в депрессию и прекратили писать, однако обстоятельства не остановили Стэплдона: он продолжал выпускать интересные книги. В романе «Тьма и свет», опубликованном в 1942 году, он предлагает два возможных варианта будущего для мира на манер «Последних и первых людей». «Тьма и свет» – весьма увлекательное чтение. Основная идея романа, по-видимому, такова: человечеству следует надеяться на появление – искусственным путем или благодаря мутации – нового продвинутого вида, представители которого по своим характеристикам будут больше напоминать богов, нежели животных.

В 1944 году появляется книга «Сириус. История любви и разлада», этакое «Собачье сердце», но перевернутое с ног на голову. В романе мы наблюдаем за эволюцией пса, которого наделили интеллектом и чувствами. Пес влюбляется в девушку, и читатель наблюдает за внутренним смятением животного. Стэплдона интересует, сколь велика роль интеллекта в развитии сознания и нравственного самосознания. Эту книгу многие критики считают лучшей во всем наследии Стэплдона. Многое в ней перекликается с бессмертным романом Дэниэла Киза «Цветы для Элджернона», написанным гораздо позже.

Одновременно с «Сириусом» во время войны Стэплдон постепенно, с чувством и толком, писал еще один философский роман, «Из смерти в жизнь» (1946), который станет предпоследней прижизненно изданной его книгой. Этот роман показывает, как повлияла на автора война, и если не ставит точку в понимании философии и взглядах Стэплдона, то по крайне мере дает окончательное развитие его концепции «духа».