Может быть, то занялась заря любви? Наберитесь терпения, и вы все узнаете. Не будем портить рассказ.
А теперь поговорим о Гертруде. Гертруда де Мон-моранси Мак-Фиггин не помнила ни отца, ни матери. Оба они умерли за много лет до ее рождения. О матери Гертруде почти ничего не было известно. Она знала лишь, что та была француженкой, женщиной необычайной красоты, у которой все родственники и даже деловые знакомые погибли во время революции.
Тем не менее Гертруда свято чтила память родителей. На груди она носила медальон, в котором бережно хранила миниатюру матери, а на спине (за воротом) – дагерротип отца. Портрет бабушки всегда был у нее в рукаве, изображения двоюродных братьев и сестер торчали из башмаков, а под собою она... Впрочем, достаточно, вполне достаточно.
Об отце Гертруда знала и того меньше. Он был англичанин знатного происхождения и много лет прожил за границей, кочуя из страны в страну. Вот и все, что ей было известно. В наследство дочери он оставил русскую грамматику, румынско-английский словарь, теодолит и сочинение по горному делу.
С младенческих лет Гертруда воспитывалась у тетки, которая заботливо наставляла ее в основах христианства, а заодно, на всякий случай, познакомила и с мусульманством.
Когда Гертруде минуло семнадцать, тетка умерла от водобоязни при обстоятельствах весьма загадочных. В тот день ее посетил какой-то незнакомец, с лицом, заросшим густой бородой, судя по одежде – русский. Когда после его ухода Гертруда вошла к тетке, она нашла ее в состоянии острого коллапса, быстро сменившегося эллипсом, из которого больная так и не вышла.
Во избежание пересудов объявили, что она скончалась от водобоязни. И вот Гертруда осталась одна как перст. Что делать? – вот вопрос, естественно вставший перед девушкой.
Однажды, когда Гертруда сидела, размышляя над своей участью, ей на глаза попалось объявление: «Требуется гувернантка, знающая французский, итальянский, русский и румынский языки, музыку и горное дело. Жалованье 1 фунт 4 шиллинга 4½ пенса в год. Обращаться к графине Нош, Белгрейв Террас, 41, 6, с 11.30 до 11.35 ежедневно».
Природа наделила девушку быстрым умом: не прошло и получаса, как она обратила внимание на одно чрезвычайно странное обстоятельство – требования, предъявляемые к гувернантке в этом объявлении, полностью совпадали с тем, что она сама знала и умела делать.
Точно в указанное время она предстала перед графиней Нош на Белгрейв Террас. Графиня приветствовала ее с такой очаровательной простотой, что Гертруда сразу почувствовала себя легко и свободно.
– Вы хорошо владеете французским? – спросила графиня.
– Oh, oui, – скромно ответила девушка.
– И итальянским?-продолжала графиня.
– Oh, si, – ответила Гертруда.
– И немецким? – в полном восторге спросила графиня.
– Ach, ja, – отвечала Гертруда.
– И русским?
– Yaw.
– И румынским?
– Yep.
Пораженная необычайными познаниями девушки в иностранных языках, графиня посмотрела на нее внимательнее. Где она видела эти черты? В раздумье провела она рукой по лбу и сплюнула на пол. Но нет, воспоминание ускользало от нее.
– Довольно, – сказала она. – Я беру вас с сегодняшнего дня. Завтра вы отправляетесь в Ношем Тоз и начинаете занятия с детьми. Кроме того, вам придется помогать графу в его переписке с Россией. У него большой пай в Чминских рудниках.
Чминск! Почему это простое слово так странно знакомо прозвучало в ушах девушки? Почему? Да потому, что именно оно было написано рукой ее отца на титульном листе его книги по горному делу. Какая тайна была здесь сокрыта?
И вот на следующий день Гертруда едет по аллее Ношем Тоза.
Она вышла из коляски, прошла через семь рядов слуг, одетых в ливреи, дала каждому из них по соверену и вошла в замок.
– Милости просим, – сказала графиня и помогла Гертруде отнести наверх чемоданы.
Затем девушка сошла вниз, где ее тотчас провели в библиотеку и представили графу. Как только граф взглянул гувернантке в лицо, он вздрогнул. Где он видел эти черты? Где? На скачках? Нет! В театре? В автобусе? Нет! Какое-то неуловимое воспоминание шевелилось у него в мозгу. Крупными шагами он торопливо подошел к буфету, осушил полтора ковша бренди и снова стал безупречным английским джентльменом.
Пока Гертруда знакомится в детской с двумя золотоволосыми крошками – своими новыми питомцами, обратимся к графу и его сыну.