Из праха искры

Утром проснулся от звонка на сотовый телефон, встал, осмотрелся: друг ушёл, не закрыв дверь во двор. Принял вызов, это оказался Моисей (владелец гостиницы и мой школьный товарищ), он сообщил, что Иван предлагает ему планшет, мой планшет…

Понял, что кроме него пропало и тридцать тысяч рублей, по-солдатски собрался и со вздутыми венами поехал к приятелю, куда дельцы неспешно направились…

У скромного ресторанчика меня встретил его хозяин, Ахмед. Вспоминали далёкое детство, пока подтягивались остальные. Друг дёрнул плечом и позеленел, увидев меня, но подошёл, чувствуя неизбежность последствий. Мы помолчали минуту, вслушиваясь в шорох октябрьской листвы, а затем встретились глазами…

Иван быстро смахнул слезу и, качаясь всем телом, произнёс:

— Это вы во всём виноваты! Когда проявилась моя слабость, вы не помогали с ней бороться, а потакали ей! Вы почти даром брали мои вещи и пусть редко, но даже ты, мой лучший друг… Это из-за вас я набрал долгов и не могу работать официально…

Снова помолчали, сражаясь с порывами крепчавшего ветра…

Наконец, я взял слово:

— Ваня, я доверял тебе больше, чем этим двум… Без обид, ребята… Теперь же… Но я подумаю над твоими словами…

Я получил своё, и мы разошлись…

Через пару месяцев обосновался в другом городе и погрузился в безжалостную суету. Однако случай с Иваном повлиял на меня, и я осознал, что не был ему другом. Да, каждый гражданин, прежде всего, в ответе за себя, но для чего нужен друг? Нужен, чтобы добровольно жилы на себе и спасать человека, а шутить, играть и общаться способен и посторонний…

Я проникся левым движением. Ещё недавно общее стояло выше частного, а теперь нет. Но мне хочется верить, что пресыщение сегодняшним днём наступит, и между людьми наладятся более тесные связи…

*

Рай

«Я люблю родной мир: люблю океаны, люблю животных. Даже есть своя Беатриче. Однако лирический герой Данте нашёл её, а я застрял в аду… Моя Беатриче — Женевьева: медные волосы, васильковые глаза; она детский врач с фиолетовой аурой. Женевьева — совершенство; никогда её не окликну, не обниму и не поцелую, потому что она обитает на Земле, а мой последний приют — Луна…

Однажды мёртвое тело расцвело. Правда, не полностью, только Озеро Сновидений. Потекли ручьи по плодородной почве; размножились тысячелистники, белые лилии и красные апельсины; атмосфера и температура приблизились к земным значениям. Никто не понял почему и как, но учёные выяснили, что существует цикличность: три года жизни и год смерти…

Этот факт оказался очень полезным для современного правительства Земли, которое искало возможность избавиться от людей со всеми излучениями, кроме фиолетового… Почему так?.. Миллион лет назад сместилась планетная ось. Магнитные полюса скакнули, и всё это вместе привело к природным катастрофам и изменениям в психике. Человек различил оттенки тонких энергий и глубже проник в смысл бытия. Самыми удачливыми стали владельцы фиолетовых аур: они многое открыли, создали вечный двигатель и вошли в состав ими же основанного мирового правительства…

Лагерю Отчуждения на Луне — почти три года. Лунатиков долго терпели. Наконец земляне послали за нами корабль с военными роботами, а потом направили его в недра Сатурна. «Зачем Озеру Сновидений сотни тысяч трупов? Оно ещё пригодится…» — догадались жители рая.

Не получилось… я не познал величественное путешествие и не прикоснулся к тайнам времени: когда других забирали на корабль, я провалился в пыльную пещеру и остался один…

Через пару дней наступит тишина…

Отрывал и бросал куски тёмно-синей ауры. Осматривал будущую гробницу и вспоминал странный сон: лежал в яме, а Женевьева пела наверху и подавала мне руку. Теперь никто руки не подаст; прощай, мой ангел — Женевьева, прощай, мой рай земной…»

Господин в янтарной чалме и золотом шервани дочитал разрозненные записи на камнях и, глянув на мумию в углу, прислонился к стене и произнёс: «Бедолага, у тебя в сердце хоть кто-то жил. У меня нет никого. У меня фиолетовая аура и шизоидный тип личности. Такой больше не нужен, придумывать нечего; прошёл год, орбита Сатурна вытянулась. — Великан скоро покинет систему, и праведники навсегда смирятся с памятью об изгоях на Луне».

*

Причуды

— Эй, Алёша, постой!

Я нехотя остановился на потускневшем перекрёстке и повернулся. Меня окликнул сосед по седьмому этажу в общежитии, Гермес; он инвалид-колясочник. В сорок три начал выпивать и много курить, превратился в попрошайку. Кинул взгляд на него и снова заметил застиранную одежду и жёлто-коричневые губы и пальцы.

— Чего тебе?

— Что нового в университете?

— Какое твоё дело, ты мне кто?

— Грубишь… Я же так, просто… Слушай, подкинь монетку… сегодня люди очень жадные.

— Нет денег.

— Алёша, спаси свою душу! Подкинь, а я кое-что расскажу.

— Бесовская сила!

Я порылся в карманах и нашёл мелочью двадцать пять, затем высыпал новенькие монеты в пустой пластиковый стаканчик. Осознал, что завтра не поеду, а на пересдачу экзамена.