Из ничего: искусство создавать искусство

Если отталкиваться от представления, что нет правильного и неправильного, хорошего и дурного, что творчество – спонтанная игра без правил, проще с радостью нырнуть в процесс созидания.

Мы играем не ради победы, а ради игры. В конце концов, играть – весело. Перфекционизм мешает веселиться. Есть и цель посложнее: обрести равновесие в самом процессе. Создавать и представлять публике свои работы с легкостью.

Оскар Уайльд говорил, что некоторые вещи чересчур важны, чтобы воспринимать их серьезно. И в их числе искусство. Снижая планку, особенно поначалу, вы раскрепощаетесь – можно играть, делать открытия и экспериментировать без оглядки на результат.

Это не просто способ нащупать в себе опору. Лучшие работы мы создаем, когда активно играем и экспериментируем – и внезапно делаем удачные открытия.

Есть другой способ преодолеть неуверенность: обозначить ее. Я работал с артистом, которого сомнения парализовали, мешали двигаться дальше. Я спросил, знаком ли он с буддистским понятием папанча – «засилье мыслей». Это склонность разума на любой опыт откликаться оглушительной лавиной внутренней болтовни.

Он ответил: «Я прекрасно знаю, что это. Я сам такой».

Узнав, как называется то, что ему мешает, он усмирил свои сомнения и стал воспринимать их не так серьезно. Когда они давали о себе знать, мы называли их папанча, замечали и шли дальше.

Я был на встрече с артисткой, которая как раз выпустила весьма успешный альбом, но боялась работать дальше и перечисляла всевозможные причины бросить музыку. Всегда найдется убедительная причина не продолжать начатое.

«Да и ладно, ты же не обязана. Ничего страшного. Если музыка не приносит тебе радость, брось. Это же твой выбор».

Стоило мне так сказать, лицо ее переменилось: артистка поняла, что она счастливее, когда творит.

Еще полезна благодарность. Если осознать, что тебе повезло, если ты можешь творить, а любимое дело иногда даже приносит прибыль, чаша весов может склониться в пользу работы.

В итоге стремление к творчеству должно перевешивать страх.

От этого страха не могут избавиться даже некоторые величайшие артисты. Один легендарный певец, выступавший больше полувека, так и не переборол страх сцены. Он боялся до тошноты, но все равно каждый вечер выходил на сцену и давал умопомрачительный концерт. Принимая свои сомнения, не пытаясь вычеркнуть их или подавить, мы истощаем их, и они не так нам мешают.

Стоит различать сомнения в творчестве и сомнения в себе. Сомнение в работе: «Пожалуй, эта песня могла бы быть и получше». Сомнение в себе: «Я не способен написать хорошую песню».

Эти высказывания – как день и ночь, и в смысле точности, и в смысле воздействия на нервную систему. Сомнения в себе рождают безнадежность, ощущение имманентного бессилия перед задачей. Подход «все или ничего» – это тупик.

А вот сомнения в качестве работы подчас могут ее улучшить. Так можно досомневаться и до совершенства.

Бывает так, что у вас есть неидеальный вариант любимой работы, вы доводите ее до совершенства – и она нравится вам уже меньше. Значит, с прежним вариантом вы попали в точку. Совершенство – не главное.

Благодаря проверке орфографии я понял, что вечно выдумываю слова. Печатаю слово, а компьютер говорит, что такого слова нет. Но оно похоже на то, что я хочу сказать, и временами я все равно его использую. Я знаю, что оно значит, – наверное, читатель тоже поймет, а реальное слово нам бы только помешало.

Порой в несовершенствах, которые так и тянет исправить, и есть величие работы. Или нет. Мы редко понимаем, в чем величие. Никто не знает. Самые правдоподобные версии – в лучшем случае теории. «Почему» остается вне нашего разумения.

Пизанская башня была архитектурной ошибкой; строители пытались ее исправить, и стало только хуже. Теперь, сотни лет спустя, благодаря этой ошибке башня – одна из главных достопримечательностей мира.

В японской керамике существует изысканное ремесло реставрации под названием кинцуги. Когда керамика разбивается, мастер, не пытаясь восстановить ее изначальный вид, подчеркивает несовершенство, заполняя новые швы золотым лаком. Эти золотые прожилки изящно привлекают внимание к трещинам. Изъяны не умаляют достоинства работы, а становятся ее центром, ее физическим и эстетическим фокусом. Шрам рассказывает историю предмета, хронику его прошлой жизни.

Можно так же относиться к себе – принять свое несовершенство. Любую неуверенность превратить в движущую силу творчества. Препятствием она становится, лишь когда мешает нам делиться сокровенным.

Искусство создает глубокую связь между художником и зрителем. В ней оба могут найти исцеление.

Отвлекающий маневр

Отвлечение внимания, если применять его умело, – один из лучших инструментов художника. А порой и единственный путь к цели.