Из неизданных откликов на смерть Пушкина

Врагам того, что русским мило…

Враги того, что русским мило!
Разгульный пир теперь у вас.
Вы мните: вот того могила,
Кто восставал грозой на нас,
Чей стих, как хартия завета,
Напомнил вечный наш позор;
Кто пел величье полусвета,
Тот, наконец, закрыл свой взор!

Пируй, мятежная семья!
Пей чашу дикого веселья!
Ликуй на грани бытия!..
Но жди кровавого похмелья:
Терпенью близится конец,
Блестит меч грозной Немезиды,
И скоро кровью мы обиды
Омоем в ярости сердец!

Тогда Его святая тень
Под небом Ф<ранции> явится,
Вас озарит кровавый день,
И месть ужасная свершится;
Полки славян вам пир дадут,
Родною тенью в бой ведомы,
Как вихрь, размечут ваши домы
И имя Ф<ранции> сотрут!
Тогда не мните договором
Отсрочить свой последний час!
Нет! договор мы чтем позором,
И нет пощады уж для вас!
Пощады злобе не даруем;
Мы будем мстить вам до конца
И пеплом градов отпируем
Мы тризну падшего Певца!..

1837. Апрель 15.

С. Петер<бург>.

P. S.

Омойте, буйные, с смиреньем
Пятно кровавое с себя
И смерть поэта с сожаленьем
Оплачьте, славу возлюбя,
А имя вашего собрата,
С негодованьем на устах,
Вы напишите в тех рядах,
Где пишут имя Герострата!
Тогда же.

Отдельный отрывок

Беги заслуженных оков:
Их яд костей твоих не сгложет,
Тебе гнездо бунтовщиков
Еще убежищем быть может!
Не унывай: злодейству есть
Приют в стране той отдаленной,
Где в каждом сердце — злая месть,
А чести огнь погас священный!

Сыны порока не устали
Там друг на друга восставать;
Отцы их детям завещали
Мятеж всегдашний возжигать;
Как предрассудок, видеть веру,
Пренебрегать закон святой;
И кто чуждался их примера,
Тех поносить злой клеветой.

Но клеветы мы презрим жало,
Над нами светит та ж заря,
При коей Русь на вас восстала
По манью сильного царя!..
Все та же Русь!.. Европа знает, —
И вас уверить в том пора,
Что днесь Владыку осеняет
Величье дивного Петра.

1837. Февра<ля> 7-го.

С. Петербург.