Из хорошей семьи

Яна уставилась в зимние сумерки с уютными кляксами фонарей. Она любила это время с детства, когда родители забирали ее из сада и они шли домой самыми длинными и извилистыми путями, обязательно заглядывали в сквер, и папа катал ее на санках, мчась по снегу с дикой скоростью, так что она иногда выпадала, а он не сразу это замечал, и было так весело затаиться в снегу, а потом хохотать, когда родители подбегут, выдернут из сугроба, расцелуют и обзовут потерянным поколением.

Хорошее было время, беззаботное и радостное, но в него не вернуться. А Коля Иванченко останется в нем навсегда… И пусть Мурзаева орет сколько хочет, но она поступила правильно, возбудив дело об убийстве. Когда одиннадцатилетний ребенок исчезает и целую неделю не дает о себе знать, что с ним еще могло произойти? Хороший мальчик из хорошей семьи, дома все благополучно, нет поводов убегать. А если бы и были, то за семь дней парнишку или поймала бы милиция, или он вернулся бы сам. Все-таки зима, холодно.

Если бы он погиб случайно, то тело бы нашли, потому что добросовестно осмотрели все близлежащие пустыри и стройки, на которые детей тянет как магнитом.

Нет, надо смотреть правде в глаза – это убийство, и разве убийца должен остаться безнаказанным только потому, что у него хватило хладнокровия спрятать тело?

Теперь самый сложный и тягостный вопрос – кто?

Яна вздохнула. Ей нелегко давалось приобщение к человеческой мерзости. Пока училась, она представляла себе некое абстрактное зло, темную силу, с которой смелые и благородные люди борются исключительно смелыми и благородными способами. Преступники виделись ей как на карикатурах из «Крокодила» или как изображают злодеев в детских книжках: это нечто зеленовато-черное, страшное и извилистое, кардинально отличающееся от нормальных людей, а главное, не имеющее с ними ни родства, ни сходства. Погань и нечисть, ничего больше.

Но первые же дни на работе показали, что в реальности все иначе и грань, отделяющая законопослушного гражданина от уголовника, весьма тонка и заключается порой в стакане водки.

В каждом есть демоны, и в ней самой, наверное, тоже, просто у нее они спят, придавленные хорошим воспитанием. А другим повезло меньше. Пьянство, злоба, невежество помогают демонам воцариться и задушить в человеке лучшие качества. Вот и приходится всех подозревать, в том числе родителей пропавшего мальчика. Вдруг кто-то из них убил ребенка в приступе ярости? И друзей тоже надо проверять. Одноклассники утверждают, что Коля ни с кем из них не ссорился, но так ли это? Не случилась ли драка со смертельным исходом? А напуганные дети бывают очень изобретательны в заметании следов.

Или жизнь ребенка унесло настоящее чудовище, просто очень хорошо замаскированное под человека? В университете они почти не касались темы патологических убийц, так, вскользь, и то рассмотрели не как явление, а как редчайшие, спорадические случаи, исключения, которые только подтверждают непреложное правило, что преступность имеет классовую природу и с развитием социалистического общества она непременно исчезнет.

Серийник – дикая дикость, совершенно чуждая в социалистическом обществе, однако же все матери Советского Союза запрещают дочерям носить короткие юбки и вызывающе краситься, чтобы не привлечь внимание насильника и убийцы. И первое правило, которое внушают они детям и повторяют воспитательницы в садике и учительницы в школе: никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя разговаривать с незнакомыми людьми, а тем более куда-то с ними идти, что бы они тебе ни обещали. Нельзя входить в подъезд вместе с неизвестным мужчиной, и в лифте с ним ехать тоже категорически запрещено. И юноши провожают девушек не только из романтики, но и потому, что вечером одним ходить опасно.

Чудовище всегда где-то рядом, всегда наготове, еще более страшное оттого, что официально его как будто не существует.

Оперативники буквально шепотом передают по школам и садикам, что объявился поблизости психопат-убийца, а до широкой общественности, которая могла бы заметить и просигналить, информацию стараются не доводить. На гнилом Западе сразу во всех газетах печатают, но это же смакование жестоких подробностей, проявление низкопробных интересов и низкого культурного уровня граждан капстран.

Совсем загрустив, Яна решила побаловать себя чайком, но тут в дверь постучали и сразу же резко распахнули ее, не дожидаясь ответа.

– Ну спасибо тебе, родная, – Юрий Иванович с грохотом повернул стул для посетителей и сел, далеко откинувшись на спинку, отчего с его головы свалилась новенькая норковая ушанка и подкатилась к батарее. Яна подняла ее, отряхнула и аккуратно повесила на крючок. – Тяжела ты, шапка Мономаха, на моей дурацкой голове, – протянул Юрий Иванович и закрыл глаза.

Яна поняла, что он не просто с похмелья, а уже по-настоящему пьян. Стало страшно, вдруг он уснет мертвецким хмельным сном и тогда что делать после окончания рабочего дня? Вытаскивать Юрия Ивановича в коридор на всеобщее обозрение или сидеть с ним в кабинете, пока не очнется? Есть какая-нибудь инструкция на этот случай?