Из глубин

Снова недолгая тишина, а потом до слуха донесся тихий, но настойчивый тоновый сигнал, заставивший моих коллег впиться взглядами в мониторы.

— Да ладно!

Это Тинка. Удивлена не на шутку, я ее изучил достаточно хорошо, чтобы такие нюансы определять по голосу.

— Согласна. Скорее всего, пустышка.

А это уже доктор Моро. И вроде бы с уверенностью сказала, а голос дрогнул. С чего бы, интересно?

Да, еще и другое интересно — чего это они такое увидели на мониторах? Ага, я оповещения забыл настроить… ничего. Та-ак, что у них там работает? Да ладно!.. Черт, еле успел язык прикусить, а то бы сейчас спалился, испортил как минимум звуковую дорожку. Но обошлось — нарочито лениво выпроставшись из кресла, я подошел к рабочему месту Франки, пристроился у нее за левым плечом и тоже уставился на схематичную карту близлежащей (если не ошибаюсь, в радиусе пары десятков километров) акватории, отображенную на дисплее. В верхнем левом углу лениво мигала бледно-желтая точка, на которую Франсин уже навела курсор. В выпавшем окошке теснились столбцы цифр, в которых я незамедлительно опознал частотные диапазоны, заданные на фильтрах, и текущее значение показателей в данном конкретном месте.

— Занятно…

— Что, не может быть такого? — язвительно уточнила Тинка.

— Почему же? Вполне может… а занятно то, мои дорогие — и милые! — коллеги, что значения на нижних границах диапазонов. Что магнитный фон, что ультразвук. Или помехи, или источник слабый. В любом случае надо проверять. Вызывайте головной транспорт, доктор Моро.

— Думаешь, стоит? — с сомнением покосилась она на монитор. — Может, расширим зону поиска?

— Смысла нет. Лучше диапазоны сузить. Но для этого нужно убедиться, что мы сейчас пустышку вытянули. Да и надо же с чего-то начинать.

— Согласна.

А дальше, как это обычно у ученых и бывает, работа заспорилась. Раз утверждена методика исследования и принят план действий, то сомнениям места нет — они лишь мешают эффективному функционированию хорошо отлаженной машины, которая называется «научный коллектив». Пусть даже такой крошечный и толком еще не притершийся, как наш.

Майк тоже удивился подозрительно быстрому результату, но, поскольку даже для нашей «девятки» преодолеть десяток-другой лишних километров труда не составляло, против изменения курса возражать не стал. Особенно памятуя о съемке. И помчались мы, аки ракеты, скользя над водной гладью и изредка подправляя траекторию, чтобы не вписаться в берег или не налететь на мель.

Большую часть дистанции преодолели без затруднений — мигающая точка на мониторе послушно приближалась к центру карты, хоть и смещалась относительно первоначального положения — я имею в виду, источник излучения. Правда, скорость его по сравнению с нашей была смешной, можно сказать, что мы его делали, как стоячего. Впрочем, ровно до того момента, как Франсин активировала собственный сканирующий комплекс катамарана. Произошло это, когда между нашим конвоем и искомым объектом оставалось примерно пять километров — и то почти в красной зоне. А до того мы ориентировались на халявные данные системы мониторинга. Почему так подробно? А очень просто, это ключевой момент. Как только Франка врубила сканер, обстановка резко изменилась. За пару минут буквально. Вот вроде бы все по-прежнему, разве что мигающая точка превратилась в полупрозрачный контур, символизирующий что-то габаритное, уж точно побольше нашего экраноплана, и вдруг — раз! — контур из неправильного овала трансформировался в нечто сигарообразное (дед Виктор такие уважал, пока курить не бросил), а объект сильно прибавил в скорости. Как бы не треть от нашей, что для живого существа, например, мало достижимо. Даже дельфины вряд ли бы сумели так разогнаться. Сопровождалось данное превращение всплеском электромагнитного излучения — что характерно, примерно до середины диапазона. Ультразвук же не изменился совсем, что странно. Брови Франки от удивления взлетели вверх, но времени терять попусту она не стала, сразу же принялась вызывать Агеластоса, жестом велев мне выбираться на палубу. Я понятливо кивнул — приборы приборами, но и собственными глазами диво дивное неплохо бы лицезреть — и рванул к трапу. Смарт со мной, так что я по-прежнему был в курсе происходящего на мониторах девушек, а автопилот контролировать не требовалось по умолчанию. Пока я добирался до импровизированного наблюдательного пункта в торце центральной прогулочной палубы, заканчивающейся аккурат в геометрическом центре сферического сегмента, который представлял собой корпус экраноплана, Франка успела договориться с Майком, и мы еще поднажали — почти до предела «девятки». Заодно я врубил интерком на общую волну и теперь мог слышать разговоры в научном отсеке. Ну, как разговоры? Скорее отдельные невнятные выкрики типа «… куда?..», «… как?..» и «… офигеть!..». Еще в голосе Альбертины явственно пробивались азартные нотки — погоня ее не на шутку увлекла.