Из глубин

Четыре основных, скажем так, природных компонента нашлись без проблем: в качестве сокета использовал плоский окатыш с удобным углублением, на лук пошла изогнутая ветка, доска… тут вообще не заморачивался, подобрал на берегу подходящий обломок, а сверло вырезал из прямой палки, хорошенько заточив конец. В доске тоже выскреб углубление кончиком ножа, причем с обеих сторон, а получившиеся опилки сохранил, ссыпав еще на один огрызок древесины. Осталось дело за малым — найти тетиву для лука. Было бы время и желание, можно было бы Тинку потроллить — выпросить десятка два волосин, чтобы сплести подобие веревки. Но поскольку избытка ни одного, ни другого не наблюдалось, да и просто скандалить не хотелось, ограничился шнурком из пояса шортов. Все равно пользы от него в обычной жизни никакой — резинок и стяжек на липучках за глаза, чтобы одежка не сползала. Я вообще всегда считал этот элемент излишеством и пережитком прошлого, сохранившимся лишь в силу консерватизма производителей, а тут смотрите-ка — пригодился. И крепкий, и диаметр как раз что надо. Короче, приспособа вышла на загляденье, образцово-показательной. Сооруди я нечто подобное на экзамене в скаутском лагере, получил бы сразу два значка с отличием. Сейчас же лучшей наградой мне стало удобство пользования. Ну что, начнем, благословясь?..

Собрав девайс в кучу и заняв исходную позицию — буквой «зю», в правой руке лук, левая на сокете, да еще и телом давлю — покосился на Тинку… и невольно застыл, пораженный зрелищем: фигура сидящей девушки неестественно четко вырисовывалась на фоне кроваво-красного Сола, скрывшегося за горизонтом уже на добрую треть. Волосы ее, высохшие, но порядочно спутанные, пытался развевать озорной ветерок, который, впрочем, даже на звание легкого бриза не тянул. Не то, что в памятный шторм. Но все равно завораживающе красиво. Так бы и пялился… но дело прежде всего.

Как показала практика, навык я таки немного растерял. Или просто дерево выбрал неудачно — короче, провозился минут десять. Зато потом был с лихвой вознагражден за мучения — раздув затлевшие опилки, заставил слабенький огонек сначала перекинуться на пук сухой травы, а потом на мелкие щепки. Еще минут через пять костер занялся как следует. Пламя взметнулось если не выше человеческого роста (согласен, приукрасил действительность), то до пояса точно. И это не предел — куча высокая, будет у нас та еще иллюминация, дайте срок. Но даже этого относительно скромного результата хватило, чтобы привлечь внимание Альбертины — та недоуменно обернулась на отблески огня, встала на ноги и побрела ко мне, зябко обнимая саму себя за плечи. Сохранилось бы у нее хотя бы парео, сейчас наверняка бы в него куталась, наплевав на бесполезность этого занятия. Но парео не было. Была только тонкая ткань закрытого купальника и кожа в мурашках.

Я к этому моменту уже пригрелся, поэтому не менее зябко поежился на возникший мыслеобраз и подался навстречу ненаглядной.

— Ждешь, что я рухну в твои объятия? — ехидно поинтересовалась та, приблизившись к костру. Пламя уже разошлось так, что тепло чувствовалось даже в паре метров от него, так что и мне пришлось немного отодвинуться. — Хотя молодец, признаю.

— И где же моя награда?

— Вот.

Тинка демонстративно вытянула губы трубочкой и чмокнула меня в щеку.

— Вот сейчас не понял… мы в детском саду, что ли?

— А чего ты хотел? — изобразила недоумение девушка. — Тут в любой момент патрульные могут появиться, так что довольствуйся малым.

— Блажен, кто верует.

— В смысле?!

— Куковать нам тут минимум до утра, подруга, — с удовольствием добил я Тинку. — Если бы, хм, инцидент с нашим катамараном засекла служба мониторинга, тут бы уже проходу не было от спасателей. Да и журналюг бы набежало немеряно, как мух на известную субстанцию. Если кто и вернется, так это Майк с клевретами.

Ч-черт, переборщил! При упоминании Агеластоса Тинка вздрогнула, посмурнела и, как бы выразился поэт, «ушла в себя». Разве что не задрожала, и то хлеб. Кста-а-ати!.. Вот еще проблема — с полудня где-то уже не жрамши. Кофе выпили немеряно, а вот на что-то типа бутеров мои ученые дамы предпочитали не отвлекаться, ну и я с ними заодно. Блин, в желудке заурчало!..

Как ни странно, на Альбертину этот не самый приятный звук подействовал живительным образом — она тяжко вздохнула и призналась:

— Я бы сейчас тоже от чего-нибудь съедобного не отказалась… Иди ко мне.

— Зачем?

— Погреешь, балбес! Только руки не распускай.

— Костра мало?

— Мало, — буркнула ненаглядная. — Не умею я у огня отогреваться. С одной стороны печет, а с другой холодно. Вот и крутишься на месте. Ну, мне долго ждать?..