Из глубин

Уже под вечер, когда я окончательно измаялся бездельем, а на бедную Тинку больно было смотреть, появились дельфины. Самые обычные, и занимались они самым что ни на есть рутинным делом — ловили рыбу. Полюбовавшись грациозными созданиями, равно игнорировавшими как нас, так и шепчущего кита, которого они умудрялись огибать чуть ли не за километр, и не высмотрев ничего интересного, я перебрался к зазнобе в научный отсек. Франка все больше и больше раздражалась, поэтому я справедливо решил, что лучше уж выслушивать нытье собственной благоверной, нежели терпеть выходки едва знакомой дамочки. И тот факт, что мы с ней переспали, в данном конкретном случае не имел значения. С Тинкой я тоже переспал, причем неоднократно, то есть у нее преимущество.

Впрочем, Альбертина показала твердость характера и ныть не стала. Даже от монитора не оторвалась при моем появлении, так что самому пришлось проявлять инициативу — остановившись у нее за спиной, я принялся легонько массировать ей плечи и шею. Благодарная девушка застонала от удовольствия и расслабилась, запрокинув голову, а я, подбодренный такой реакцией, взялся за дело как следует, то есть еще и куда не надо лапы запустил. Тут уже Тинка не выдержала и надавала по оным грязным лапам, сопроводив сие действо сакраментальным «Дурак!». Ну и пусть ее. Я не в обиде. Зато хотя бы от бесполезного занятия — а как еще назвать многочасовое гипнотизирование монитора бессмысленным взглядом? — отвлеклась.

— Нашли что-нибудь?

— Не-а. Я вообще не понимаю, зачем здесь торчу. У Франсин на палубе и то интересней.

— Не угадала, подруга.

— Интересней, не спорь. Там хотя бы загорать можно, и ветерок дует.

— А еще донельзя раздраженная научная руководительница постоянно ворчит и рявкает на любого, кто осмелится нарушить ее концентрацию.

— А нечего этому любому под руку лезть! — отбрила меня благоверная. — А если лезешь, так хотя бы с кофе.

— Он у вас из ушей еще не полился? — вздохнул я.

Задолбался уже, если честно. Долго теперь на кофеварку смотреть спокойно не смогу.

«Антон, попробуй подсказать доктору Моро, что нужно заострить внимание на ку-диапазоне».

М-мать!.. Напугал. Я чуть вслух не ругнулся…

«Как ты это себе представляешь? И что за ку-диапазон?»

«На ее приборе это переходная область между ультра и гиперзвуком, диапазон частот от 99 до 101 килогерц».

«Попробую».

Вот только сам еще не знаю, как. Хотя…

— Радость моя, может, выйдем наверх, воздухом свежим подышим? Ты хоть проветришься.

— Хочешь сказать, я воняю?!

Блин!!!

— И в мыслях не было, — поспешил я отпереться. — Здесь же кондиционер нормальный, ты даже не вспотела… или ты прикалываешься?!

— Вот теперь я и вправду верю, что ты швед! Вы все тормоза.

Обидно. И не совсем справедливо, хотя тот же дед Свен периодически дает повод к подобным измышлениям. Но я не дед, да и швед лишь наполовину. А на оставшуюся половину — русский, и раздолбайство этой части с лихвой компенсирует некоторую… неторопливость, скажем так, бытия скандинава.

— Ну так ты идешь?

— Иду, конечно, куда же я от тебя денусь…

Вот это правильно. Я тоже от тебя никуда не денусь, по крайней мере, пока на Ла Пинца не вернемся. А вот дальше возможны варианты.

— Эх, сейчас Франсин орать начнет…

Мне показалось, или и впрямь мечтательность в голосе?

— Ты только ее троллить не вздумай! — предостерег я спутницу. — Тебе еще с ней работать.

— Хорошо, не буду, — разочарованно вздохнула Тинка. — Но орать она и так будет.

— Не проверишь, не узнаешь.

До смотровой площадки добрались быстро, даже с учетом того, что по пути заглянули в кают-компанию, оккупированную клевретами — те спокойно пялились в настенный монитор, прихлебывая пиво. Пиво? У нас же на борту его не было… разжились где-то, или сваливший босс по доброте душевной подогнал. А я-то все гадаю, что они себя так тихо ведут… а вот Франка, как и предполагала моя ненаглядная, сдерживать себя не стала — обернулась на шум, недоуменно вздернула бровь и ласково поинтересовалась:

— А когда это я, молодые люди, разрешила вам покинуть рабочие места?

Тинка вздрогнула, на меня же нарочитое спокойствие не произвело ни малейшего впечатления — на всякий случай предостерегающе сжав девичью ладонь, я невозмутимо пояснил:

— Скучно там.

— В самом деле? — изумилась доктор Моро. — Поэтому вы сюда приперлись, меня от работы отвлекать? Если позволите так выразиться.

— Да ты и сама, похоже, рада! — не остался я в долгу. — Может, передохнем немного? Семь часов уже тут торчишь.

— Действительно?..

На сей раз удивление наигранным не выглядело. Получается, она и впрямь потеряла ход времени. И, похоже, перегорела — не далее как полчаса назад, когда я принес очередной кофейник, она на меня так зыркнула, что я даже пояснять ничего не стал, и тем более шутить — просто поставил посудину поближе к ее рабочему месту, и предпочел по-быстрому слинять. Ну и как ей просьбу Зевса передать? Не говорить же напрямую — так мол и так, мой семейный искин имеет предложить опробовать то-то и то-то…