Из духа и оков (ЛП)

Еще удар, и жидкость потекла по моей спине, теплая кровь собиралась у пояса штанов.

Мне это надоело, хотя я не мог выбраться.

Гаррик, четвертый Серого, прошел в комнату с миской воды в руках.

— Что ты делаешь, по — твоему? — спросил Дурлан.

— Серый попросил вымыть его спину и дать ему воды.

— Теперь ты будешь нянчиться с ним? — спросил резко Дурлан.

— Нет. Чем больше я помогаю, тем больше он протянет для тебя. Это важно, да? Чтобы он продержался дольше?

— Я могу протянуть весь день, ребята. Я просто не знал, что вам настолько скучно, что от меня нужно это.

— Теперь скучно, — сказал Дурлан, пародируя один из моих любимых сериалов из мира людей, и я вздохнул. Дурлан щелкнул хлыстом в сторону Гаррика. Дейн, бывший маг Воздуха, отпрянул на шаг, миска упала на землю у его ног, вода расплескалась на нас.

Я хотел бы воды, в горле ужасно першило.

Они сковали меня веревками из дыма и цепей, они вытягивали мои стихии. Я не мог даже управлять кусочком земли. Не смог бы подчинить язычок огня.

Я найду выход.

Я не позволю Серому захватить мое королевство.

Я не дам Лирике идти одной.

Может, я не любил ее — вряд ли я смогу любить ее — но она все равно была моей.

Глава седьмая

Лирика

Я точно потеряла счет дням. Пока мы двигались по территории Духа, было немного сложно понять, когда был день, а когда ночь. Тут не было рассветов и закатов. Только сепия, пропитавшая каждый дюйм земли, впитывающаяся в нашу кожу.

Мы были близко.

Родес теперь мог сидеть в телеге, его коричневая кожа была бледной, но он хотя бы был целым.

Он не говорил со мной в пути, хоть и полностью проснулся. Впрочем, я и не давала ему шанса.

Я шла с Вин и Тиганом, пыталась преодолеть путь по территории Духа. Мы шли не так быстро, как когда двигались к территории Воды. В этот раз у нас были телеги и народ, и они замедляли нас.

На это уходило время.

От этого я думала о самолетах, машинах и всем, что я принимала как должное, пока жила в мире людей. Вряд ли я вернусь. Когда все это закончится? Когда пророчество будет исполнено, выживу ли я? Возврата не было.

Там меня ничего и не ждало. И я всегда ощущала себя не в своей тарелке в том мире, хоть и не понимала тогда, что означали те тревога и ощущение потери.

Я не смогла выбрать специальность или что — то делать для себя в колледже. Я просто действовала по шаблону. Я была обычной. Как — то плыла по течению жизни, просто шагала, не делая истинные выборы.

Теперь я знала, что так было, потому что мне суждено было находиться тут.

Я уже не бежала от этого факта. Мне уже не нужно было говорить себе, кем я теперь была. Потому что я знала. Я чувствовала стихии, бегущие по моим венам, сила звала меня из — за умирающего дыхания мира.

Я уже не была той Лирикой, которая прошла в брешь в горах, служащую порталом между мирами людей и мейсонов. Я уже не была девушкой, которая боялась того, чего не знала, боялась божественного.

Нет. Теперь я сражалась ради всего, что видела, боролась даже за тех, кого не знала. Было сложно осознать, что все это означало.

Но я должна была разобраться. Должна была найти стихию Духа. Мне нужно было как — то работать со всеми стихиями и соединить их.

Моим долгом было раскрыть пророчество, найти правду. Узнать больше, если там это было.

Мне нужно было остановить того, кто стоял за всем этим. Нужно было поддерживать мир в королевствах. Нам нужно было убедиться, что король Люмьера и королевство Обскурит смогут работать вместе, Потому что, если они не смогут, мир мейсонов развалится.

Сила мира была ограниченной, большую ее часть уже забрали, и если мы не разберемся с этим, не останется мира, за который мы боролись.

— Ты снова рычишь под нос, — Вин сжала мою ладонь. Я сжала ее руку в ответ и вздохнула.

— Просто думаю о списке всего, что нам нужно сделать. А это не просто купить молоко или покормить кота. Нет, это спасение мира. Поиски исчезнувшего короля. И надежда, что принц в порядке. Мелочи, как видишь.

— У тебя хотя бы осталось чувство юмора, — Вин покачала головой, собрала волосы с лица и завязала кожаным шнурком. Хвост все время распускался, кудри не хотели подчиняться. Я заметила, что некоторые целители и солдаты Люмьера смотрели на нее, не могли отвести взгляда. Я их не винила. Она была красивой. Сильной, воинственной и властной.

Я была рада, что она была моей подругой.

— Сложно сохранять чувство юмора, когда я так растеряна. И мне не нравится, что я чувствую себя так, ведь это глупо. Народ терпит ужасное.

— Мы найдем Истона. Мы же нашли одного из твоих мужчин, найдем и другого.

Я пронзила ее взглядом.

— Серьезно, Вин?

— Что? Я решила так их звать. Это проще, чем серьезно воспринимать такое. Потому что если я буду серьезна, я начну плакать или паниковать и резать что — то на кусочки. В любом случае… мы почти пришли. Я заметила, что ты еще не говорила с принцем Ромео. Только поглядывала на него, проверяя, что он в порядке, но не реагировала на его присутствие как — то еще. Не хочешь поговорить об этом?