Ивон, рыцарь Рога

— Эти люди из Бордо дьявольски упрямы. Пока хоть кто-нибудь из близких герцога Ивона будет жить на белом свете, эти мерзавцы будут снова и снова восставать против меня и злоумышлять заговоры. Но я намерен положить этому конец. Сам Ивон, конечно, давно уже погиб за морями, но он может и вернуться назад после долгого рабства, алкая моей крови, как гончая собака, бегущая за добычей.

Поэтому я приказываю вывести герцогиню Кларимонду, жену Ивона, за город и там сжечь ее на костре, как предательницу, а всех пленников из Бордо, которые находятся в наших тюрьмах, в этот же самый час повесить.

Никто из придворных не сумел отговорить императора от этого решения или хотя бы заставить его смягчить суровый приговор.

Рядом с городскими воротами был сложен высокий костер из дров и сухих веток, который герцог Ивон видел в своем ужасном сне, а рядом с этим костром были выстроены виселицы, чтобы казнить пленников, привезенных в Майнц из Бордо.

В назначенный день госпожу Кларимонду и остальных узников вывели из темниц на свет дня и объявили им о казни, которая их ожидала. Несчастная герцогиня Кларимонда выглядела так жалобно, да и все остальные пленники были очень слабы и жалки. Жители Майнца при виде их дружно возвысили свои голоса против своего законного господина, императора, и закричали, что не будет добра и мира на той земле и в том городе, где творятся такие черные дела, и что жизнь человека, который приказал устроить эту казнь, не сможет быть благополучной и удачной. Высказав свое недовольство и свой протест, жители Майнца разошлись с места казни по домам, позакрывали двери и окна и принялись в тоске и горе молить милосердного Господа спасти души приговоренных.

Случилось так, что герцог Гильдеберт, наследник императорского престола, в этот час подъезжал к Майнцу и увидел перед воротами приговоренных узников во главе с герцогиней Кларимондой, в цепях, приготовленных к казни. Герцог Гильдеберт разузнал, в чем состоит вина этих людей. Когда ему сказали правду, герцог был потрясен до глубины души, и, содрогаясь от жалости и ужаса, пришпорил своего коня и быстро подъехал к ожидавшему его императору.

Наследник громко обратился к своем отцу:

— Мой добрый господин, умоляю тебя во имя Господа нашего Иисуса Христа не совершать этого! Ведь если по твоему приказу эта прекрасная и нежная женщина, а также все пленники из Бордо погибнут позорной смертью, твое имя будут с ужасом вспоминать добрые люди много и много лет спустя. Если ты разгневан на герцога Ивона из Бордо, преследуй и наказывай его, а не эту беспомощную женщину и пленников, сдавшихся на твою милость. Ведь только милостивые будут помилованы нашим Господом!

Но слепая и безудержная ненависть так сильно владела императором, что он встретил мольбы и упреки своего наследника с каменным сердцем. Ответ императора был холодным и жестоким:

— Господин герцог, Вы, кажется, забываете, у кем Вы говорите. Если Вы сейчас же не укоротите свой глупый язык, он может в ближайшее время привести Вас к такому же концу, который сейчас готовятся встретить эти предатели.

Герцог Гильдеберт снова захотел сказать что-то императору, но друзья герцога окружили его и силой увели с места казни, опасаясь, как бы император не привел в исполнение своей угрозы.

Затем люди из Бордо, дворяне и рыцари, поднялись на виселицы, и на шеи им были надеты петли.

Госпожу Кларимонду привязали цепями к столбу, и наложили хвороста вокруг нее.

В этот самый час Король Оберон устроил пир в честь своей родственницы, пэрессы Морганы Ле Фэй, и все в его зале во время этого пира были очень веселы — только сам Оберон, склонив голову, сидел с грустным лицом до тех пор, пока госпожа Моргана не сказала ему:

— Что с тобой, дорогой мой кузен? Все радуются, шутят и смеются на пиру, а ты сидишь от всех в стороне, печальный и молчаливый. Что-нибудь случилось с тобой?

Оберон ответил Моргане тихим и грустным голосом:

— Милая кузина, из всех моих друзей, живущих за пределами нашего королевства, я люблю больше остальных Ивона, герцога Бордо. По моему клятвенному обещанию он станет моим наследником и будет править Волшебной страной до конца времен. Поэтому по нашим законам я не могу помогать ему, и он должен выдержать испытания, которые выпадают на его долю, и преодолеть опасности сам. А теперь взгляни, что случилось с той, которую он любит больше всех на белом свете!

Оберон провел рукой по зеркалу, которое висело на стене в зале. Зеркало померкло, и когда оно снова прояснилось, то вместо отражения показывало все, что происходило в эту минуту под стенами Майнца. Тогда два эльфийских рыцаря, Глориан и Малаборн, поднялись со своих мест и подошли к Королю Оберону. Они почтительно преклонили колена перед своим господином, и Малаборн сказал от лица их обоих следущее: