Иван Крылов

В начале 1772 года, став капитаном, отправлен в 6-ю лёгкую полевую команду, расквартированную в Оренбурге. Сохранилось реальное свидетельство (справка из дел армейского повытья, опись II, № 687), объясняющее причину направления в эту тьмутаракань. Там чёрным по белому пером писаря выведено: «…велено оного порутчика Крылова, как он по карабинерной службе парадными вещами исправлять себя не в состоянии… отправить в Оренбург».

К несению службы претензий не было. Офицер Крылов усерден и честен… но финансами не располагает, чтобы поддерживать блеск военной формы. А в пыльных степях Оренбуржья особый блеск не надобен. К тому же отправлен с понижением в звании. Бедность, конечно, не порок, но доблестной службе не способствует.

А уже в мае он был включён в состав карательной военной экспедиции, направленной на подавление восстания яицких казаков. После поражения восставших Андрей Прохорович получил назначение помощником коменданта в Яицкую крепость. И тут вновь пришёл приказ о присвоении звания капитана. Во время службы Крылова в Яицком городке (сейчас это город Уральск в Казахстане) его семья – жена Мария Алексеевна и сын Иван – оставалась жить в Оренбурге. Поэтому нет ничего странного, что раннее детство Вани Крылова прошло больше в разлуках с отцом да редких поездках с матерью в Яицкую крепость, которая располагалась недалеко от Оренбурга.

Так что ко времени Пугачёвского бунта Андрей Прохорович – скромный драгунский капитан. Был тогда в русской армии такой вид кавалерии, предназначенной для действий в конном и пешем строю. И чин, и должность невелики. Дворянин, но никаких тебе поместий и крепостных душ. Иных средств, кроме скудного жалованья, по-прежнему не имелось.

Детская память всегда отрывиста. Самое яркое воспоминание Вани Крылова о Яицкой крепости – это как уральские казаки на замёрзшей реке бьют баграми в прорубях рыбу. Незабываемая картина: весёлые крики, чёрные тулупы на белом снегу. Почему из множества других сохранилась именно эта сцена? Кто его знает. Но сохранилась. Можно предположить, что дал о себе знать отзвук голодного детства. Часть рыбы тогда перепала и им с матерью – то-то было пиршество!

Другое из ранних его воспоминаний связано с матерью: та, спасая ребёнка от наступающих пугачёвцев (участников восстания обездоленных, обиженных, угнетённых, озлобленных крестьян и казаков под руководством Емельяна Пугачёва в годы правления царицы Екатерины II), везёт его в большом глиняном горшке (корчаге[1]) из Яицкой крепости в Оренбург.

Следуя сегодняшним определениям, справедливо будет признать, что у Вани было самое что ни на есть военное детство. И не просто военное. На полгода город-крепость Оренбург оказался блокирован восставшими пугачёвцами. Продовольственных запасов в городе хватило только на месяц. От бескормицы пали даже лошади для перевозки орудий.

А люди стойко держались. Надеяться на милость взбунтовавшихся казаков даже гражданским не приходилось. Позже стал известен подготовленный пугачёвцами список приговорённых к повешению после взятия города. Жена капитана Крылова с шестилетним сыном были в этом списке. Как пережили осаду? Если коротко, одним словом, – голодно. Неискоренимое чувство голода Иван Крылов сохранит на протяжении всей жизни.

Тогда же его отец тоже переносил тяготы осады яицкой крепости, которая продлилась в итоге три с половиной месяца. В сложившихся обстоятельствах на капитана Крылова возложили командование 6-й полевой командой, оставшейся оборонять городовую крепость. Ему же поручили стать одним из главных распорядителей при строительстве укреплений. Серьёзное отношение к делу обернулось нешутейными разговорами между собой яицких казаков, ожидавших подхода основных сил Пугачёва: «…а Крылову уже неотменно быть убитым потому, что де он на работе наших казаков изнуряет…»

Осада крепости была снята лишь с приходом в Яицкий городок правительственного корпуса генерала П. Д. Мансурова. Только тогда у семьи Крылова, перенёсшей тяжкое бремя осады в Оренбурге, появилась возможность переехать к нему в Яицкий городок.

Если вдуматься, голод был не самый драматичный осколок военного детства. Когда обстановка позволила обосноваться в Яицком городке, дети, перенёсшие «прелести осады», завели между собой игру в пугачёвщину. Они делились на два лагеря: городовой и бунтовской. Крылов, как сын капитанский, был предводителем городовой стороны. Драки были нешуточные. Участники игры, а между ними были и довольно взрослые, выдумали, разменивая пленных, лишних сечь, отчего в ребятах произошло такое остервенение, что однажды игра чуть было не завершилась трагедией. Одного из участников, поймав, повесили на кушаке на дереве. Жертву снял прохожий солдат. Парень выжил. Принуждены были игру запретить. Сегодня такое поведение детей вполне могли бы счесть каким-нибудь оренбургским синдромом.