Иван — коровий сын

Кузнецы-то — каждый молод,
Каждый взял тяжёлый молот:
Стали ребра ей считать…
Ведьма стала причитать:
— Отпусти, Иван, не буду
Я вредить честному люду… —
А Иван в ответ ей: — Врёшь!
Братьев мне когда вернёшь?! —
И язык сильней прижал он…

Ведьма страшно задрожала
Да и выплюнула их,
Невредимых и живых.

А Иван не отпускает,
Ведьму в упряжь запрягает,
Прицепляет борону
И кричит свинье: —
А ну! Ты все пашни затоптала,
Все посевы разметала…
Так давай-ка попаши —
Поработай от души! —

Едет пахарь, не скучает:
Чуть не так — мечом грозит,
Скорость молотом включает,
Булавою тормозит.

Потащила ведьма плуг
Через поле, через луг:
Распахала землю вскоре
Аж до Чёрного до моря…

Стала воду пить она,
А вода-то солона:
Пьёт и пьёт, и всё ей мало…
Просолилась, словно сало,
Море выпила до дна —
Тут и лопнула она!

— Эх, — вздыхает молодец, —
Славный был бы холодец!
Мы на весь крещёный мир
Закатить могли бы пир!

Тут к нему спешат два брата.
Оба смотрят виновато:
— Ты, Иван, в который раз
Нас от верной смерти спас! —

Вот домой летят все трое:
Молодцы, орлы, герои!
Скачут три богатыря.
Им народ кричит: — Ур-ря!

Царь с царицей их встречают.
Всей столицей их качают:
Головой — чуть не в Луну…
Так качали в старину!

У царя для всех награды.
Для царевича — наряды:
Привезён из дальних стран
Модный джинсовый кафтан —
Нет такого на Руси,
Надевай, сынок, форси!

И второй доволен брат:
Лучше в мире нет наград,
Чем скатёрка-самобранка,
Да ещё варенья банка!

А Иван — коровий сын
Просит сена стог один.
Пир — горой. А он к корове,
Бросил сена в изголовье…

Ты Ивана не буди,
Свадьба будет впереди!

Глава пятая. ЖЕНИТЬБА

— За лесами, за горами,
Ходит баба с пирогами! —
Распевали гусляры,
Теша царские пиры.

На душе веселье, грусть ли,
Гусляры достанут гусли:
Дым — столбом, и пир — горой.
Но теперь другой настрой:

Стали песню петь напевну
Про Марьяну-королевну,
Небывалую красу,
Золочёную косу…

Царский сын, услышав это,
Ждать не стал конца куплета:

— Где живёт краса-девица? —
Закричал наш молодец. —
Я хочу на ней жениться!
— Погоди, — вздохнул отец.
— До Марьяны — путь неблизкий:
За три моря, в край Индийский.
И поедет ли на Русь? —
А царевич: — Разберусь! —