ИВ. Тетралогия (СИ)

Прохладный ночной воздух помог мне привести мысли в порядок, ослабляя все еще режущий ноздри запах крови. Дышать стало легче. Вместе со способностью соображать вернулась и злость. Жажда тоже никуда не делась, лишь слегка притупилась, с непривычки ныла челюсть, но сейчас я только и хотел, что высказать все этому высокомерному ублюдку, шагающему невозмутимо впереди меня, постукивая тростью в тишине сонной улицы. И, хотя я осознавал, что он есть мой шанс быстрее влиться в вампирскую среду и, возможно, избежать многих ошибок новичков, его методы были мне глубоко противны. Подумаешь, возомнил себя Господом всемогущим, кто давал ему право поступать с людьми, как с марионетками? Но пока я собирался с мыслями, буравя его спину злобным взглядом, он резко остановился в свете газового фонаря и повернулся ко мне. Его красивое аристократическое лицо оставалось таким же спокойным, как прежде.

— Вероятно, сейчас ты думаешь, что я неоправданно жесток, заставив тебя выпить кровь собственного отца, — начал он негромко. — Поэтому, чтобы избежать дальнейших недоразумений и напряжения в общении, потрачу несколько минут и скажу, — я замер чуть поодаль от него, обратившись в слух, ибо как бы я к нему ни относился, я не сомневался, что он — тот человек, к словам которого стоит прислушиваться очень внимательно. — Ты сам сделал свой выбор и должен нести за это ответственность. Должен почувствовать, что такое настоящая жажда, понять, что всей твоей самоуверенности и бахвальства не хватит, чтобы уберечь окружающих тебя людей. Твой отец первым стоял в списке твоих жертв, не появись я сегодня ночью у вас в доме. Поверь, когда, не осознавая, что так сильно мучает тебя, ты бы потерял голову, в безумном желании завершить превращение, тебя не остановило бы то, что он никто иной, как твой отец и последний родственник. — Я похолодел, с ужасом осознавая правоту древнего вампира. А тот, как ни в чем не бывало, спокойно продолжал: — А напившись, ты понял бы, что натворил, и вот тогда пришла бы настоящая злость, но зол ты был бы уже на самого себя. И то, как ты с этой злостью справился, определило бы, каким вампиром ты стал. Я лишь немного пофорсировал события, плюс не дал тебе убить отца. Я действительно уважаю этого пожилого джентльмена, он один из немногих людей, кто заслуживает доверия. Так что можешь продолжать ненавидеть меня, но не делай опрометчивых поступков, о которых потом можешь горько пожалеть. Я обещал потратить на тебя свое время, так прояви уважение и ты, воспользовавшись моей щедростью, насколько возможно.

Чувствуя себя упрямым насупившимся мальчишкой, я, однако же, кивнул в знак согласия. Этого хватило, и дальнейший путь мы проделали молча. Ночной Париж не менее красив и величествен, чем при свете дня. А теперь, когда ночь стала для меня днем, а луна — солнцем, мой новый мир казался еще прекрасней. Даже в нашем старинном квартале, который далек от респектабельных и вычищенных проспектов и площадей центрального Парижа, царит неповторимая атмосфера, улицы живут своей тайной жизнью, многовековой историей, многочисленными событиями, случившимися на них за прошедшие века. А в неверном свете газовых фонарей, освещающих сонные бульвары и переулки, вообще все кажется каким-то призрачно загадочным и невероятным. Вот благодаря этим самым фонарям у меня и появился ужин на сегодняшнюю ночь. Бельвиль — не самый благополучный и безопасный для ночных прогулок район, но газовщики, сторожа и трубочисты вынуждены работать именно по ночам и даже здесь. На одного такого газовщика мы и наткнулись около потухшего фонаря, когда он заправлял светильник.

Гэбриэл придержал меня в тени, шепотом объясняя, как незаметно приблизиться к человеку и как заставить свою жертву стоять спокойно и не шуметь, не причиняя ей вреда. Оказалось, вампирам присуща еще одна сногсшибательная способность, от которой я пришел в неописуемый восторг, уже предвкушая перспективы. Глядя прямо в глаза человеку, вампиры могут внушить последнему все, что им необходимо, и безвольный субъект выполнит все с точностью до идиотизма. Даже если я прикажу кому-то спеть Марсельезу голым на площади, он непременно это сделает. Я даже не подозревал о таких способностях! Отец об этом ничего не упоминал (или я упустил это из-за обилия сведений, обрушившихся на меня в момент прочтения дневника). Какие же еще сюрпризы ждут меня в вампирском облике? Ведь это дает буквально неограниченные возможности, как в жизни, так и в бизнесе, теперь для меня не будет существовать слова «нет». Дух захватывает! Кажется, Гэбриэл прекрасно понимал, какие мысли вихрем проносятся у меня в голове, потому что снисходительно и, как мне казалось, немного презрительно поглядывал на меня. Плевать. Пусть покажет мне все, на что я способен, а уж как этим арсеналом распорядиться, я сам решу.