ИВ. Тетралогия (СИ)

Вспоминая уходящую ночь, я вдруг поняла, что там, в подъезде, вынужденно изображая влюбленную парочку, Тирон впервые обнял меня. И кто бы мог подумать, что это окажется больнее побоев и грубости? Лучше бы я никогда не узнала и не почувствовала глубины пропасти между нами, как в тот момент. Эту бездну ничем не соединить. Он совершенно чужой, я живу с тем, для кого всегда буду только средством, помехой и вынужденным обещанием. Мне никогда не обрести семью, никогда не почувствовать тепло родного человека. Мечты о сильном и великодушном старшем брате, защитнике и покровителе, просто смешны и нелепы.

Я любила бы его всей душой, беспрекословно слушалась и помогала во всем, прояви он хоть немного снисходительности и доброты и не навязывай свои идеалы. Но теперь точно знала, что вселенная не в силах дать мне желаемое. Если не найти способ изменить свою судьбу, я вскоре позабуду, что такое радость и свет, как можно испытывать нежность и что существует гармония и безмятежность. Эти слова станут пустыми для опустевшей души, а для расцарапанного сердца не останется ни крупицы надежды.

Даже на приятные занятия, хоть в малой степени, но доступные ранее, вроде чтения украдкой или несбыточных мечтаний, не оставалось ни времени, ни сил. Нет, я не испытывала к брату ненависти, зла не желала, не проклинала даже мысленно, на подсознании. Однако чувствовала практически физическую потребность вычеркнуть его существование из своей жизни, и с каждым днем, проведенном в этом отвратительном городе, осознание росло, превращаясь в убеждение, а события, следовавшие одно за другим, его укрепляли.

Глава 04

Тирон учел все ошибки. Последующие попытки хоть и выматывали, выжимая все силы на поимку и обезвреживание врага, но постепенно приближали к цели. Выносить это оказалось непросто. Связанные и мучающиеся от обжигающего действия вербены вампиры представляли тягостное зрелище. Охотнику не лень было потратить порой всю ночь на выпытывание информации у отчаянно сопротивляющегося противника. Кляп, пропитанный ядовитой травой, разъедал им рты, как и веревки, впивающиеся в тело. Вскоре мне уже стало сниться отвратительное шипение, когда, пузырясь и пенясь, жгучий отвар серной кислотой проникал в кожу кровопийц, доставляя немыслимые страдания. Я использовала малейшую возможность отвернуться, закрыть глаза или под любым предлогом не присутствовать, но помогало мало. Рвущие душу стоны, словно преследовали повсюду. И старание убедить себя, что это проклятые упыри, монстры, убийцы, как всегда, не действовало. Никакие сведения не могли стоить жестоких мучений обреченных на смерть существ.

Какое-то время мне, как обычно, отводилась роль приманки, наблюдателя и уборщицы. С удручающей ностальгией вспоминала ту пору, когда ночи проходили в обычной охоте. Вероятно, однажды настанет день, когда сердце очерствеет, покроется защитной коркой безразличия. Наверное, это единственное, на что мне остается уповать.

Конечно, далеко не каждый из пойманных и допрошенных пленников обладал необходимой информацией. Более того, складывалось впечатление, даже те, кто что-то знал, боялись говорить о Изначальном, предпочитая умирать в муках, но не выдать своего древнего создателя или покровителя, но брат продолжал методично работать. Постепенно мы стали обладателями сперва словесного портрета, а вскоре и имени искомого изначального вампира. Дамианос Ксандрийский. Но Тирону требовались более точные данные. Где чаще проводит время, чем увлекается, какие заведения посещает, а желательнее всего, хотя бы приблизительное место обитания. Но, как видно, либо нам не попадались приближенные грозного дьявола, либо они умели молчать, не желая выдавать своего покровителя. Да и допросы усложнялись тем, что стоило вынуть кляп, давая возможность жертве ответить, как многие начинали отчаянно кричать, привлекая внимание.

Хорошо, что Тирон чувствовал приближение кровопийц на расстоянии, иначе пару раз нам могло быть очень худо, когда на зов связанного устремлялись его собратья. Но, конечно, реакция и арбалет охотника решали эти проблемы мгновенно, а у меня добавлялось тягостной работы. Сложнее приходилось, если мы привлекали внимание простых обывателей или полиции, а однажды по нам едва не открыли огонь два гангстера. Оказалось, мы поймали вампира под заколоченными окнами их тайного штаба или конторы. Обезвредить медлительных людей, конечно, проще всего.

Одному охотник выбил зубы, приложив об стену, а во второго я метнула кусок кирпича, очень надеясь, что шляпа смягчит удар, и мужчина, осевший в грязь, всего лишь без сознания.

Утешением послужило, что на следующее утро в сводке об убийствах не оказалось данных по этой улице. Иметь, помимо кровопийц, еще и человеческий труп на совести было бы слишком.