Южане и северяне

Дорога, по которой двигалась колонна, была извилистой, поэтому спокойное море с левой стороны то появлялось перед нашими глазами, то снова исчезало. Когда смотрели на море с высокой точки, нам казалось, что оно находится далеко от нас за сосновым бором. А иногда казалось, что оно равнодушно плещется совсем близко. Наш отряд двигался двумя колоннами, между которыми с пистолетами на боку шли командиры взводов, облаченные в новую форму. В сумерках они были похожи не на командиров, а скорее на прогуливающихся бездельников.

2

В первую ночь мы прошли вдоль моря и к утру добрались до уезда Кочжин. Уже светало. Согласно распоряжению начальства мы расположились в частных домах. В больших комнатах размещалось по десять человек, а в маленьких — по пять-шесть.

Примерно в 11 часов утра, когда солнце было уже высоко в небе, я решил сделать обход личного состава и заглянул в соседний убогий домишко под соломенной крышей. Здесь расположились компании, в которых верховодили Ёнбёнский Товарищ и Ким Докчин из Хамхына. К моему удивлению, каждая из групп занимала отдельную комнату. И вдруг я вспомнил, что еще на рассвете, когда мы вселялись в частные дома, эти группы боролись за большую комнату с деревянным полом. В конце концов «выходцы из Ёнбёна» уступили, и группа Ким Докчина заняла внутреннюю комнату. Именно в ходе решения этого вопроса две группировки впервые столкнулись открыто.

Вместе с тем в компании хамхынского человека Ким Докчина почему-то оказался и мистер Чо Сынгю. Заглянув через широко открытую переднюю дверь, я увидел его в дальнем углу. От неожиданности я выпалил:

— Ой! И вы остановились в этой комнате?

В ответ Чо Сынгю только чуть улыбнулся, скривив губы.

В это время постояльцы двух комнат убирали и мыли посуду после еды. Другие шли стирать и сушить портянки. Ян Гынсок, человек из Яндока, заметив меня, предложил войти в дом. Он как раз собирался чистить зубы, используя соль вместо зубной пасты.

С правой стороны, в глубине полутемной комнаты, люди из компании ёнбёнского лидера, закончив с едой, тоже вроде занимались уборкой, но их не видно было. Я был немного удивлен тем, что господин Чо Сынгю находится в компании людей из Хамхына и Яндока. Еще можно объяснить нахождение Ким Сокчо в группе, возглавляемой Ёнбёнским Товарищем, — у них была похожая судьба. Здесь же ситуация была иной…

На человека по имени Чо Сынгю я впервые обратил внимание еще три дня назад. Дело в том, что все северные корейцы, в том числе и я, при обращении друг к другу по привычке употребляли слово «товарищ», например «товарищ Ким Сокчо». Однако при общении с Чо Сынгю все всегда говорили «господин». Вероятно, это объяснялось его возрастом, а также, прежде всего, его внушительным внешним видом.

Три дня назад в дождливую погоду этот человек вместе с Каль Сынхваном был вызван в главное управление бригады из резервного батальона. Однако по неизвестной причине вечером того же дня он вернулся назад на попутном поезде один. Вид у него был довольно неказистый, одежда промокла под дождем.

— Что случилось? Почему вы вернулись один? — спросил я, ошеломленный.

— Вернулся. Ну и что? — ответил он сухо.

— А где товарищ Каль Сынхван, который уехал вместе с вами?

— Он остался там. Сказал, что ищет там какого-то человека.

— Что значит, ищет человека? Он же не на рыночной площади. Вы же всегда были вместе.

— Всегда были вместе? — переспросил Чо Сынгю. Вместо ответа он лишь усмехнулся.

Больше мы не касались этого вопроса.

Я посмотрел на него и сказал, чтобы он поужинал в столовой и вернулся в свое подразделение. Про себя же подумал, что он похож на глупого дворника. Я посмотрел на него как бы другими глазами, и мне показалось, что он мне нравится. Видимо, он был совсем непрактичным человеком, коли не смог воспользоваться столь счастливым случаем — вызовом в штаб бригады. Я тогда подумал про себя: как же отличаются эти два члена Трудовой партии Южной Кореи. С этого момента я внимательнее изучил факты его жизненного пути и ничего предосудительного в них не нашел. По сравнению с Каль Сынхваном, который в любой толпе выделялся своим высоким ростом и неизменным черным свитером, Чо Сынгю был совсем незаметным. Я с трудом мог представить его в куртке или в костюме с галстуком до призыва в армию.