В голове вдруг одна за другой начали появляться «чужие» мысли, которые мигом оборвали мои ленивые размышления.
Сперва, это были обрывки слов и фраз, которые было не разобрать, но постепенно, украденные воспоминания начали приобретать смысл, встраиваясь в мои собственные, словно кто-то шептал мне слова прямо в голову. Затем что-то щелкнуло в сознании и мне показалось, что я вспоминаю старый фильм, который смотрел когда-то в темном кинозале. Но помню лишь кадры: повороты головы героя фильма, косой взгляд, номерной знак машины, которая скрывается за углом. Секунда, и номер я уже не помню.
Голова наливалась тягучей пульсирующей болью. Я вновь попытался заставить себя не думать, не пытаться анализировать обрывки чужих мыслей. Я позволил им врезаться в мое сознание как осколкам стекла позволяют пробить кожу. И наконец, вспомнил все.
Убитого звали Юрий. Другое имя он не брал и именно так к нему обращался погибший товарищ за секунду до того, как войти в квартиру.
Оба были боевыми братьями, но была ли это армия, или спецотдел жандармерии, так и осталось для меня тайной. Они упоминали какие-то «голоса астрала». Я решил не заострять на этом внимание и обдумать эти сведения позже.
Перед входом в квартиру бойцы попросили благословение у какой-то «неделимой шестерки». А искали гости карту памяти, на которой должно было остаться что-то важное. Это слово особенно обожгло меня. Оно было важным для Юрия. Настолько, что эта мысль была цельной даже после его смерти.
И оба моих предположения по поводу квартиры оказались верны. Жилье Антону сняли третьи лица, а неизвестные «братья» Юрия присматривали за Земсковым до момента, пока он не выстрелил в Столыпина.
Я зажмурился, отгоняя от себя сожаление, которое только мешало концентрации. Моей вины в том, что приятель пошел по кривой дорожке не было.
Остальные воспоминания были отрывочными и блеклыми. Мне не удалось за них ухватиться, и они быстро ускользнули из памяти, как мутный сон после резкого пробуждения.
Короткая передышка придала мне сил. Голова перестала кружиться, да и в целом чувствовал я себя лучше. Встал на ноги, осторожно шагнул, проверяя, не поведет ли меня. Но шаг получился твердым.
Значит, Антон на самом деле убил Столыпина. Признаться, я до конца надеялся, что парень непричастен к этому преступлению. Страшно представить, чем это может обернуться для Земскова. После потери сына они еще будут отвечать за его поступок.
— Зачем ты это сделал, — едва слышно произнес я в тишине комнаты и собственный голос показался мне чужим.
Потер переносицу, пытаясь прийти в себя. Сейчас было не время для рефлексии. Стоило обдумать дела насущные.
Жандармы могут вычислить мою причастность к посещению этой квартиры. И если отпечатки пальцев можно было стереть, то отпечатков моей силы в квартире я оставил множество. И в небольшой комнате, где дрался с гостями, и в ванной, когда использовал «кражу мыслей». Мастер-криминалист мигом установит цвет силы бойцов, и скорее всего сможет восстановить остаточные способности, которые использовали бойцы. И обрисует картину, что один из трех сражавшихся был светлым. Он убил одного из нападавших, а затем затащил тела в ванную, и применил «кражу мыслей», чтобы «допросить» мертвеца.
И здесь, жандармы могут заинтересоваться окружением того, кто снимал квартиру. Или же списать все на разборки бандитов. Если трупы найдут слишком поздно, и отпечатки способностей растворятся, то никаких нитей не останется. Но шанс того, что на меня смогут выйти оставался.
Я медленно прошелся по комнате, собираясь с мыслями, на этот раз своими мыслями.
Вряд ли мне предъявят обвинение в убийстве. Хотя я первым применил силу, бастарды и аристократы не равны в правах. Так что при беседе с жандармами можно будет сказать, что Юрий и его товарищ повели себя недружелюбно, и тыкали в мою сторону оружием, так что мне пришлось ударить первым. А вот проникновение в чужое жилище — это плохо. К тому же, к этому проникновению в скором времени должна добавиться кража. А это преступление считается самым низким для дворянина. Оскорбление не только для аристократа, который ее совершил, но и всей его семьи. Хуже этого поступка, считалось только мародерство. Если же с квартирой смогут связать покойного, то оскорбление будет считаться нанесенным всей семье Земсковых.
Вторая неприятность от скорой встречи с жандармами заключалась в том, что любые личные данные, которые попадали в жандармерию, могли утечь не в те руки. Если у хозяина этих рук были хорошие связи или достаточная сумма денег. И при таком раскладе, наниматель этих двоих сможет быстро выяснить, кто был в квартире и забрал флеш-карту, которая, по-видимому, была очень важной. И тогда у меня тоже могут возникнуть проблемы.
Ладно, сперва нужно найти саму карту. А потом уже думать, как перекрыть остаточные следы моих плетений.