Читаем Юстиниан полностью

Мы знаем, что он ненавидел и презирал Юстиниана («Он без всякого смущения нарушал закон, если на горизонте маячили большие деньги» — это одно из самых мягких высказываний в «Тайной истории»). И, поскольку возможность причинить Юстиниану вред у него была, трудно представить, чтобы он по доброй воле отказался сделать это. Организации, подобные Либертас, ухватились бы за него обеими руками, поскольку Прокопий (входя в свиту Велизария[163] во время африканской и итальянской кампаний и став позднее префектом Константинополя) идеально подходил для того, чтобы причинить максимум вреда. Иначе... как объяснить следующее?

I) Кто начал мало-помалу распускать слухи о Велизарии, в результате которых Юстиниан проникся самыми чёрными подозрениями во время кампании против вандалов [164], а затем и вовсе отозвал Велизария?

II) Кто почти убедил гуннов перейти на сторону вандалов в Африке?

III) Кто снабжал Тотилу секретной информацией, позволившей ему восстановить владычество готов в Италии?

IV) Кто разжигал мятежи в Африке после её завоевания?

V) Кто распускал ложные слухи о смерти Юстиниана, спровоцировавшие конституционный кризис?

VI) Кто стоял в тени заговора против Юстиниана?

Ничто в вышеперечисленных событиях не указывает на Прокопия прямо — однако собранные вместе, они позволяют его заподозрить. В каждом из этих событий Прокопий — если перефразировать слова Т.С. Элиота о Мак-Авити — «был там». А это, по крайней мере, позволяет нам «держать его в поле зрения».

<p><strong>ПРИМЕЧАНИЯ</strong></p>Пролог

Аммиан Марцеллин

Этот римский офицер, ставший историком, рисовал удивительно красочные картины позднего «римского мира» во второй половине IV века, осветив — помимо интереснейших побочных вопросов, типа судов над колдунами, проявлений снобизма римских нуворишей и т.п. — военные кампании в Германии, Галлии, Британии и Персии. Он закончил на мрачной ноте — поражении громадной римской армии готами, в битве при Адрианополе в 378 году. Хотя он и не мог предвидеть дальнейшего, эта катастрофа повлекла за собой цепь событий, которые в конечном итоге привели к падению Западной Империи веком позже.

Годы правления консула Павла...

Как правило, каждый год избирались два консула — в Риме и Константинополе, и год называли по их именам. Эта практика продолжалась даже после падения Западной Империи, западных консулов представляли тогда Одовакар, а за ним Теодорих — германские короли Италии — в качестве наместников императора Восточной Империи, который и имел право ратифицировать или игнорировать их избрание. Менее популярный способ датирования событий заключался в отсчёте лет от основания Рима (753 г. до н.э.) — Ab Urbe Condita, или A.U.C. Летосчисление от Рождества Христова было введено лишь в 527 году по настоянию Дионисия Экзигия, однако не находило широкого применения вплоть до эпохи Карла Великого и короля Альфреда. Датирование в промежуточную эпоху между «консульскими» годами (должность была упразднена в 539 г.) и «христианским летосчислением» (окончательно прижившемся в 800 г.) велось «от сотворения мира» (по версии Юлия Африкана) — 1 сентября, 5508 лет, 3 месяца и 25 дней до Рождества Христова. См. выдержки из «Упадка и разрушения Римской Империи» в конце главы 40.

Слоны и катафракты

Александр столкнулся с боевыми слонами во время персидской и индийской кампаний, а Ганнибал успешно использовал против римлян африканских слонов. В течение непродолжительного периода после Пунических войн слонов использовали даже в греческой армии, но потом «мода» на них быстро прошла. Персия, как подробно повествует Аммиан Марцеллин, по-прежнему использовала боевых слонов ещё в конце IV века, однако, судя по всему, отказалась от них к началу VII века, поскольку в источниках, относящихся к войне императора Восточной Империи Ираклия против Персии в 622 году, они больше ни разу не упоминаются.

Катафракты, или катафрактарии, — тяжеловооружённая кавалерия — вероятнее всего, являются персидским изобретением, однако римляне переняли их полностью идентично. Строго говоря, термин «катафракт» следовало бы применять только к всаднику, но не к его лошади — первоначально только он был полностью закован в броню; более точным термином можно было бы считать clibanarius, когда в броне были и лошадь, и всадник. «Катафракт» используется тем не менее для описания обоих видов вооружения. Несмотря на внешнее сходство, катафракт нельзя считать предком европейского средневекового рыцаря, хотя подобные упоминания встречаются в разных источниках. Рыцарство было исключительно феодальным порождением; военная служба была феодальной повинностью в уплату за земельный надел.

...тактика Сципиона против Ганнибала...

Родерик и Виктор (хотя они и вымышленные герои) были не единственными, кто использовал идеи военной тактики Рима. Генерал Норман Шварцкопф, «Неистовый Норман», с большим успехом использовал тактику Сципиона во время войны в Персидском заливе.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в романах

Карл Брюллов
Карл Брюллов

Карл Павлович Брюллов (1799–1852) родился 12 декабря по старому стилю в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра французского происхождения Павла Ивановича Брюлло. С десяти лет Карл занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником известного мастера исторического полотна Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, Брюллов получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс», удостоенная в разные годы нескольких серебряных и золотых медалей Академии художеств. А свое главное творение — картину «Последний день Помпеи» — Карл писал более шести лет. Картина была заказана художнику известнейшим меценатом того времени Анатолием Николаевичем Демидовым и впоследствии подарена им императору Николаю Павловичу.Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской академии искусств, Карл Павлович Брюллов вошел в анналы отечественной и мировой культуры как яркий представитель исторической и портретной живописи.

Галина Константиновна Леонтьева , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Историческая проза / Прочее / Документальное
Шекспир
Шекспир

Имя гениального английского драматурга и поэта Уильяма Шекспира (1564–1616) известно всему миру, а влияние его творчества на развитие европейской культуры вообще и драматургии в частности — несомненно. И все же спустя почти четыре столетия личность Шекспира остается загадкой и для обывателей, и для историков.В новом романе молодой писательницы Виктории Балашовой сделана смелая попытка показать жизнь не великого драматурга, но обычного человека со всеми его страстями, слабостями, увлечениями и, конечно, любовью. Именно она вдохновляла Шекспира на создание его лучших творений. Ведь большую часть своих прекрасных сонетов он посвятил двум самым близким людям — графу Саутгемптону и его супруге Елизавете Верной. А бессмертная трагедия «Гамлет» была написана на смерть единственного сына Шекспира, Хемнета, умершего в детстве.

Виктория Викторовна Балашова

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии