Юстиниан. Топот бронзового коня

    - Потому и послал вперёд два отряда, - Велисарий опустил в рукомойный тазик, поднесённый слугой, липкие от персикового сока ладони. - В Иоанне уверен, как в самом себе, он не подкачает, все армяне искусные воины и дерутся самоотверженно. Но боюсь за Вале: гунны люди сильные, но подвержены переменам настроения - храбро нападают, а порой не менее резво убегают.

    - Вале их удержит, - защитил наёмников Фара, так как сам тоже был наёмником.

    - Будем уповать. Завтра выдвигаемся к Дециму. Он всего в семидесяти стадиях от столицы вандалов. Если нам удастся в нём удержаться, это будет важная стратегическая победа.

    - Главное, на небе ни облачка, - повздыхал Прокопий. - Всех изматывает жара.

    Между тем отряд Гибамунда налетел на конников Вале. Завязалась яростная схватка, в результате которой гунны победили, уничтожив вандалов полностью, в том числе племянника Гелимера.

    Иоанну пришлось труднее - он столкнулся с войском Аматты, втрое превосходящим группу ромеев. Поначалу константинопольцы дрогнули и уже собирались ретироваться, как вперёд на коне выехал Аматта и слегка оторвался от своей дружины; этим промахом воспользовался Иоанн. Армянин налетел на вандала, сшибся с ним и проткнул мечом. Младший брат короля, обливаясь кровью, рухнул с лошади. А карфагеняне, потеряв руководство, в страхе побежали. Конница Иоанна бросилась вдогонку и, рубя противника саблями наотмашь, доскакала вплоть до Карфагена; но затормозила, не решаясь приблизиться к хорошо укреплённым стенам вплотную.

    По пятам Аматты и Гибамунда следовала армия Гелимера. Сильной, выученной, смелой, ей практически ничего не стоило разгромить Велисария с ходу. Уж не говоря об отрядах Иоанна и Вале. Собственно, к этому всё и шло: впереди ромеев шли федераты - гунны и гепиды во главе с Фарой и Руфином; налетев на передовую конницу неприятеля, те смешались и задали стрекача, побежав по той дороге, где недавно Иоанн рубился с Аматтой. Гелимер, преследуя, вдруг увидел десятки свежих трупов и услышал крики своего ординарца:

    - Ваше величество! Здесь Аматта!

    Предводитель вандалов так неистово натянул поводья, что его лошадь, захрапев, встала на дыбы и едва не выбросила всадника из седла.

    - Где Аматта? Что с ним?

    Но подручный побоялся произнести и стоял растерянный, глядя вниз, на безжизненное тело брата монарха. Гелимер быстро спешился, не прибегнув к помощи стременного, как положено, бросился к безжизненному телу и упал перед ним на колени.

    Выставил вперёд дрожащую руку, прикоснулся пальцами к зияющей ране. Не запёкшаяся кровь всё ещё была тёплой и окрасила ладонь в ярко-красный цвет. Цвет пурпурной мантии самодержцев. Для чего она нужна, эта мантия, если за неё надо заплатить жизнью близкого тебе человека?

    Брат лежал, запрокинув голову, и кадык торчал, словно горная вершина. Приоткрытый рот и потухшие глаза. Спутанные белые кудри. Мёртвый ангел. Ангел с перебитыми крыльями.

    - Господи, мой Боже, - Гелимер зажмурился, и его лицо исказилось от боли. - Ты забрал у меня Аматту. Самого любимого из всех на земле. Это кара мне за тщеславие. За уничтожение Ильдериха и его родни… Я теперь погиб. Небо отвернулось от меня навсегда…

    Он стоял, склонившись, и плакал. И никто не смел нарушить его отчаяния.

    Но когда прошёл час, приближенные всё-таки решились:

    - Ваше величество, армия в тревоге. Надо двигаться, наступать на ромеев, а иначе они прорвутся к Дециму, а потом Карфагену.

    Государь повернул к вельможам заплаканное лицо. Удивлённо проговорил:

    - Армия? Ромеи? А, припоминаю… Это всё пустое…

    - То есть, как - пустое? - недопоняли командиры.

    - Я отказываюсь сражаться. Не могу. Не в силах.

    - Но противники топчут нашу землю. Мы должны с ними воевать!

    - Разве это наша земля? Наши земли в Европе - там, где жили предки, в Алемании и Бургундии. Мы сюда пришли как завоеватели и теперь страдаем.

    - Вы желаете сдаться Велисарию?

    Он обвёл своих подданных неприязненным взором:

    - Я желаю, во-первых, чтобы вы перестали приставать ко мне с глупыми вопросами. Во-вторых, я желаю похоронить Аматту с честью. В-третьих, будет видно. - Встал с колен и сказал прежним сильным голосом: - Отступаем к равнине Буллы, в город Трикамар. Будем там сидеть, ожидая возврата Цазона.

    Все протесты военных, говоривших о том, что бросать Карфаген негоже, что ромеев меньше и они слабее, что нельзя уходить без боя, не произвели на монарха ни малейшего впечатления. Он настаивал на своём, злился и грозил обезглавить всех, кто ему не покорен. Армия вандалов замерла на месте.

    В это время прискакавшие к Велисарию Иоанн и Вале доложили о стычках с неприятелем, смерти Гибамунда с Аматтой и о сведениях, полученных от пленённых ратников: войско Гелимера в нескольких стадиях от Децима. Лис подумал и произнёс:

    - Мы должны напасть на них завтра рано утром, захватить врасплох.