Юстиниан. Топот бронзового коня

    Многотысячная толпа завопила от радости. С новой силой димоты начали выкрикивать величальные лозунги. Люди танцевали от радости. Мало кто заметил, как немалая часть венетов во главе со Флором предпочла удалиться подобру-поздорову. Не было тут и Оригена, посчитавшего, что его обидели, не прислушавшись к здравым мыслям сенатора: лишь бездарный полководец Ипатий мог позволить народу оказаться в цирке - замкнутом пространстве, неудобном ни для обороны, ни для наступления; слишком всё поспешно и глупо; лишь установив двоевластие - штаб в Плакиллиане против Юстиниана в Большом дворце, - можно было добиться перевеса материальных и моральных сил, действовать расчётливо и наверняка. Но теперь иное - Ориген в этом балагане участвовать не намерен, пусть Ипатий выпутывается один.

    А Юстиниан, отдав распоряжения, не нашёл ничего лучшего, как отправиться во дворцовую церковь Архангела Михаила и молиться о спасении собственной души. Феодора же стояла за шторой у окна в Хризотриклинии, находившегося напротив кафисмы, и смотрела во все глаза, что же происходит на улице, также повторяя одними губами: «Господи, спаси! Господи, спаси и помилуй!» Оба они не знали главного: войско Велисария вышло из подчинения; многие кричали, что не станут биться с безоружной толпой, и намеревались примкнуть к восставшим. Лис воскликнул:

    - Вы клялись на верность его величеству. Он - помазанник Божий. Изменяя ему, вы тем самым изменяете вере. Враг бывает не только внешний, но и внутренний, а враги автократора - наши враги. Мы обязаны их уничтожать. - Помолчал и добавил: - Каждому плачу до пятнадцати золотых.

    Названная сумма быстро поколебала многих. Сомневающиеся сказали: «Пусть твои слова подтвердит монарх, а иначе мы не тронемся с места!» Велисарий вынужден был уйти и разыскивать василевса; прежде он столкнулся с Нарсесом и посетовал на солдат. Евнух обнадёжил: «У меня наличных одиннадцать тысяч - каждому заплатим авансом по три монетки, остальные - потом». Оба вместе нашли императора у дверей церкви. Тот одобрил план и послал мандатора объявить гвардейцам, что его величество обещает в случае победы заплатить не пятнадцать, а по двадцать монет каждому участнику подавления смуты.

    Этот аргумент воодушевил практически всех. Было решено, что гепиды Мунда и его сына Маврикия двинутся напролом - из ворот дворца к лестнице на кафисму, а молодчики Велисария - через двор Дафны, лестницу на второй этаж и стороннюю галерею. Остальные разрозненные отряды во главе с Нарсесом и Константиолом собирались проникнуть на ипподром через боковые ворота.

    Первая атака Лиса кончилась ничем: дверь на лестницу со двора Дафны оказалась запертой, и солдаты, находившиеся за ней, отказались её открыть.

    Что ж, пришлось совершить манёвр - пробираться сквозь развалины Халки и Августеона, по обугленным доскам и разбитым камням. Вышли к ипподрому с северной стороны - к той трибуне, где обычно сидели «синие», и, ворвавшись в ворота Антиоха, ринулись к кафисме, чтобы арестовать Ипатия. Но и здесь наткнулись на караул, перешедший на сторону самозванца. А толпа вокруг возмущалась, оскорбляла гвардейцев, обзывала их манихеями и варварами. Окружённые, разъярённые, те, повиновавшись приказу своего командира, обнажили мечи и безжалостно начали рубить митингующих.

    А гепиды Мунда с Маврикием, тоже не попав на кафисму, обогнули ипподром с запада и проникли в ворота Некра (то есть «Мёртвые», ибо в стародавние времена в цирке проводились отвратительные схватки рабов с дикими животными, и сквозь эти ворота выносили с арены трупы); пехотинцы-наёмники поддержали наступление Велисария, бросившись на толпу. Подоспевшие прочие отряды присоединились к резне.

    Зрелище было жутким. Добивали всех - молодых и старых, и почти никто из бунтовщиков не спасся. Пал, разрубленный от плеча до пояса, предводитель прасинов Мина. Крики, стоны, хрипы, истекающие кровью тела и раздробленные конечности, перепачканные мечи и звериные лица нападавших - всё мелькало в адском калейдоскопе.

    Два кузена Юстиниана - Герман и Вораид - всё-таки сумели взойти на кафисму и арестовать Ипатия вместе с Помпеем. Младший из племянников Анастасия на коленях молил пощадить обоих. Их и не убили - только лишь связали и в сопровождении караула отвели во дворец.

    Ровно через час самое значительное восстание в ранней Византии, получившее у историков название «Ника», было подавлено.

    Ровно через день подсчитали жертвы: в братских могилах похоронили около тридцати пяти тысяч тел.

10

    Весь конец января еле-еле приходили в себя после происшедшего. Отловили сенаторов, так или иначе причастных к восстанию. Оригену удалось скрыться в монастыре далеко в Малой Азии, но имущество его было конфисковано. Пров пришёл виниться, и ему оставили жизнь, но сослали в Египет. Эту участь разделили многие другие аристократы-мятежники.

    Хуже остальных обошлись с Ипатием и Помпеем. Сам Юстиниан думал их сослать, по-христиански простив, но непримиримая Феодора встала на дыбы: убедила супруга, что нельзя оставлять в живых столь опасных противников.