Юрген

Вот над чем размышлял Юрген в то время, как остальные проводили весьма приятный вечер.

А потом, когда спектакль закончился, Доротея и Юрген вышли на террасу на восточном крыле Бельгарда к незабываемому миру лунного света. Они сели на резную каменную скамью у балюстрады с видом на дорогу. Юноша с девушкой задумчиво всматривались в уходившую вдаль дорогу, в светлые долины и верхушки деревьев. Так они тут и сидели, что хорошо помнил Юрген, когда Матушка Середа впервые использовала эту среду.

– Желанье Сердца Моего, – говорит Юрген, – мне грустно этим вечером. Я думаю о том, что сотворит с нами жизнь и в какие ничтожества превратят нас с тобой года.

– Возлюбленный мой, – говорит она, – разве мы не знаем превосходно, что именно произойдет? – И Доротея начала рассказывать обо всех тех великолепных поступках, которые совершит Юрген, и о счастливой жизни, которая станет для них совместной.

– Это жутко, – сказал он, – мы уже никогда не будем столь прекрасны, как сейчас. У нас есть великолепие, для которого у мира нет применения. Оно пропадет. А такая потеря несправедлива.

– Но вскоре ты достигнешь небывалых высот, – возразила она и с любовью предсказала все виды рыцарских подвигов, которые, как помнил Юрген, когда-то ему тоже казались очень правдоподобными. Теперь же у него появилось ясное осознание способностей юноши, о котором он думал так хорошо.

– Нет, Желанье Сердца. Нет, я буду совершенно другим.

– …и думать о том, как горда я буду тобой! «Но я всегда это знала», – буду говорить я всем весьма снисходительно…

– Нет, Желанье Сердца. Потому что ты вообще не будешь обо мне думать.

– О, милый. А может, ты действительно считаешь, что меня когда-либо будет волновать кто-то, кроме тебя?

Тут Юрген рассмеялся. Ибо по пустынной террасе в поисках госпожи Доротеи шел гетман Михаил, и Юрген знал заранее, что это мужчина, которому через два месяца, считая с этого вечера, Доротея отдаст любовь и всю свою красоту и с которым она разделит губительные годы, что ждут впереди.

Но девушка этого не знала и слегка пожала плечиками.

– Я обещала танцевать с ним, так что придется выполнять обещание. Но этот старик – сплошное наказание.

Гетману Михаилу шло к тридцати, а для Доротеи и Юргена это был возраст, граничащий с дряхлостью.

– Клянусь небом, – сказал Юрген, – где бы ни танцевал гетман Михаил следующий танец, здесь этого не произойдет.

Юрген решил, что он должен сделать.

И тут их учтиво поприветствовал гетман Михаил.

– Боюсь, я должен украсть у вас эту прекрасную даму, господин Юрген, – говорит он.

Юрген помнил, что много лет тому назад, были сказаны именно эти слова, а Юрген промямлил вежливые сожаления и посторонился, когда гетман Михаил увел Доротею танцевать. И этот танец стал началом сближения гетмана Михаила и Доротеи.

– Гетман, – говорит Юрген, – тяжелая утрата, которой вы пугаете, весьма удачно обойдет меня, поскольку так получилось, что следующий танец – мой.

– Мы можем лишь оставить решение за дамой, – говорит, смеясь, гетман Михаил.

– Но не я, – говорит Юрген. – Я слишком хорошо знаю, что из этого выйдет, и не намерен предоставлять свою судьбу кому бы то ни было.

– Ваше поведение, господин Юрген, несколько странно, – замечает гетман Михаил.

– Но я покажу вам кое-что еще более странное. Посмотрите: может показаться, что здесь, на этой террасе, нас трое. Однако, могу вас уверить, четверо.

– Разгадайте загадку, милый юноша, и дело с концом.

– Кроме нас троих, гетман, здесь присутствует богиня, у которой крапчатое одеяние и черные крылья. Она не может похвастаться храмами, и нигде священники не взывают к ней, потому что она – единственное божество, которое не могут тронуть молитвы или задобрить жертвоприношения. Я намекаю, сударь, на старшую дочь Ночи и Эреба.

– Я так понимаю, вы говорите о смерти.

– Вы быстро схватываете суть, гетман. Но, боюсь, недостаточно быстро, чтобы предсказать прихоти богини. В самом деле, кто бы мог предвидеть, что этой неумолимой даме придется так по душе ваше общество?

– О, мой юный забияка, – отвечает гетман Михаил, – совершенно верно, что мы с ней знакомы. Я даже могу похвастаться тем, что отослал пару отважных воинов прислуживать ей в подземном царстве. Теперь же, насколько я угадываю смысл ваших слов, вы надеетесь, что я уменьшу долг, отправив ей какого-то молокососа.

– Мое мнение, гетман, заключается в том, что, поскольку эта темная богиня вот-вот покинет нас, ей нельзя, из обычной любезности, позволить уйти отсюда без сопровождающего. Поэтому предлагаю тотчас же решить, кто станет ее спутником.

Тут гетман Михаил вынул шпагу:

– Вы сумасшедший. Но вы сделали предложение, на которое я еще ни разу не отвечал отказом.

– Гетман, – воскликнул Юрген с искренней благодарностью и в восхищении, – я не питаю по отношению к вам никакой злобы. Но вы должны умереть сегодня вечером для того, чтобы моя душа не погибла на много лет раньше моего тела.