Юрьев день

– Получается, надо построить еще одну на всякий случай! – догадался цесаревич.

– Лучше две, и одну отдать морякам. Они, возможно, смогут заметить что-то, ускользнувшее от внимания Джевецкого. Изобретатели часто бывают пристрастны к своим творениям. Как, например, Можайский.

– Теперь-то наконец все?

– Почти. Человек старался, изобретал, строил. Возможно, даже на собственные средства. Если так, то ему их надо возместить. И дать поощрительную премию, пусть и не очень большую. Не знаю, что покажут испытания, но сама идея очень перспективная. Это запишем пятым пунктом. Вот теперь все, расписывайся тут. Если бы у нас была канцелярия, то она по команде из секретариата оформила бы эту бумаженцию как положено, в трех экземплярах. Один вернула бы в секретариат, второй отправила по назначению, третий положила в архив. И завела бы в картотеке еще одну карточку с кратким описанием документа. Любой документ по карточкам при необходимости можно будет найти гораздо быстрее.

– Пошли домой, а, – взмолился Николай, – у меня уже глаза слипаются.

Спали мы с Николаем в одной комнате, так было заведено с раннего детства. Цесаревич быстро уснул, а я не мог. Как там в песне? «Кипит наш разум возмущенный!» Вот и у меня он был близок к точке кипения. Ну как же так, чему только не учили Николая что в этой, что в той истории! И никто не догадался научить его решать простейшие управленческие задачи вроде той, с которой мы недавно разбирались. И ведь для этого вообще не потребовалось никаких специальных технических знаний. А потом еще удивляются, что под руководством Николая Второго страна дошла до революции. Да скажите спасибо, что чего похуже не случилось!

Глава 9

Честно говоря, я был даже слегка разочарован тем, сколь малый резонанс произвел первый в мире управляемый полет аппарата тяжелее воздуха. Он еще до своего свершения был объявлен государственным секретом, так что в газетах про него не писали. Слухи тоже не поползли, Можайскому дали премию, а мне вообще пришлось удовольствоваться устной благодарностью самодержца. Жалко, в глубине души я вообще-то надеялся на хоть какой-нибудь орденок. Ведь Николаю и то присвоили звание подпоручика, а мне – ничего.

Правда, у меня висюлек и без того было весьма немало, причем высших. Судите сами – орден Андрея Первозванного, орден Александра Невского, орден Белого орла, орден Святой Анны первой степени и орден Святого Станислава – тоже первой. Не как у Брежнева, конечно, но все равно довольно внушительный иконостас. В свое оправдание я могу сказать только то, что лично я ко всем этим побрякушкам вообще никакого отношения не имел. Их пожаловали Александру Романову, когда ему исполнился месяц от роду.

Однако почти через год после полета выяснилось, что я был несколько несправедлив к родителю. Это только в кино, да и то про войну, императоры снимают со своей груди ордена и вешают их замеченным в геройстве солдатам и офицерам. В реальности и в мирное время работает бюрократическая машина, и отец просто не считал этичным вмешиваться в неспешное вращение ее шестеренок. В общем, аккурат к моменту завершения хлопот с организацией нашего комитета я получил первый в обеих жизнях действительно свой орден – Святого Владимира четвертой степени. Причем гражданский, без мечей.

– Его же чиновникам дают за выслугу лет, – разочарованно просветил меня Николай после торжественного вручения.

– Ну и что? Мое положение уж во всяком случае ближе к чиновнику, чем к военному. А до выслуги я бы его еще пятнадцать лет ждал, так что все нормально. Наконец, он мне за мои заслуги дан, а не по факту рождения! И вообще, чего ты здесь прохлаждаешься? У тебя, между прочим, сегодня самый что ни на есть рабочий день. Это у меня выходной по императорскому указу.

– Там в приемной Джевецкий сидит, а я с ним без главного инженера общаться не могу. Так что хоть у тебя и выходной, придется тебе, Алик, все равно поработать. Пошли, нас бричка ждет. С ним нужно обязательно до четырех часов пополудни разобраться, чтобы вечерние занятия не пропустить, а то маман будет недовольна.

Я, разумеется, не сказал «да и хрен бы с ее недовольством!». Просто подумал это и пошел за Николаем к выходу.