Юрьев день

крышу развалившегося вагона, пока его жена и дети выбирались из-под обломков. Да, конечно, у нас все давно идет не так, как шло там, мне уже девятнадцать лет, и наворотить я успел немало всякого. Но мало ли, чем черт не шутит?

Отец, кстати, мое волнение прекрасно видел и даже как-то в сердцах заявил:

- Да когда же эти менделеевские геологи тебе этот, как его, гелий найдут? А то летали бы мы на дирижабле, и ты бы мне на мозги не капал. Ей-богу, это просто болезнь какая-то у тебя. И я ведь специально узнавал - ты на всех поездах ездишь совершенно спокойно, кроме этого!

- Предчувствие, - буркнул я.

- Оно, конечно, у тебя здорово работает, но что именно оно тебе говорит?

- Что езда со скоростью более сорока километров в час когда-нибудь обязательно кончится под откосом.

- Тьфу! Сам же видел - поезд теперь ездит медленно. Совсем медленно, мне аж в окно смотреть противно. Почти как черепаха. Хотя, конечно, польза от твоего нытья все же есть - вон сколько интересного про тарифы раскопал, Вышнеградский до сих пор в себя прийти не может.

- Это не я раскопал, а Витте.

- Что за жид такой?

- Он из давно обрусевших немцев, родился на Кавказе. Управляющий юго-западными железными дорогами.

- На Кавказе, говоришь? Интересные нынче немцы пошли. А пригласи-ка ты его в Ливадию где-нибудь в двадцатых числах августа, что-то мне захотелось с ним лично побеседовать. Вспомнил я его - это ведь он мне пару лет назад на своих дорогах запретил быстро ездить, а ты начал нудеть уже потом. Немец, значит? Ну-ну…

Вопреки моим опасениям до Крыма мы доехали нормально. И, если забежать немного вперед, то и вернулись тоже. А сам отдых был просто отличным. Впервые в новой жизни мне не хотелось на чем угодно побыстрее покинуть эту дыру и вернуться в Гатчину!

Юля вела себя безупречно. Она всегда оказывалась в пределах досягаемости, если в ней возникала нужда, и мгновенно куда-то исчезала, как только нам с Маришкой по тем или иным причинам приспичивало уединиться.

- Ты бы ей подарил что-нибудь, - как то раз заметила мне милая. - Она же вроде как твоя официальная любовница, а ходит в колье из поддельных рубинов! Правда, оно красивое, но все же. И вообще она замечательная девушка.

- Ну так узнай, есть ли в Ялте приличный ювелирный магазин, и как-нибудь втроем туда и сходим.

- Только Юле заранее ничего не говори! Устоим ей маленький сюрприз.

Он, надо сказать, удался. Балерина почти до самого конца была уверена, что ее пригласили для помощи в выборе украшений Маришке, а когда поняла, что, оказывается, выбирала для себя, была этим так потрясена, что чуть не вышла из роли прямо перед приказчиком. Но зато, когда спохватилась, каким жарким взглядом она меня окинула и с каким томным придыханием произнесла «дорогой, идем скорее домой, я просто изнемогаю от желания показать, как тебе благодарна»! Приказчик чуть не подавился слюной от зависти, а Маришка тайком показала Юле кулак.

Витте приехал в Ливадию двадцать пятого августа и прожил здесь три дня, за которые имел несколько продолжительных бесед с императором. Кажется, они друг другу понравились, так что, похоже, Сергея Юльевича и в этой истории ждет карьерный взлет, только без всякого крушения царского поезда.

А потом родитель учудил такое, что я даже удивился.

- Смотрю, хорошо тебе отдыхается, Алик, - заметил он, когда мы вечером вышли погулять к морю. - Весь прямо цветешь и даже поправился маленько. И совсем не ноешь, что тебе домой хочется. Думаешь, я не знаю, почему?

- Ваше величество, я же не дурак. Разумеется, вы все знаете, надеяться на иное было бы глупостью.

Про себя же я подумал - все-то оно, конечно, все, но что именно из всего?

- Ну так приведи свою подругу завтра к обеду, охота глянуть, кого ты себе выбрал, - огорошил меня отец.

- А что скажет маман?

- Она с младшими завтра с утра уезжает в Коктебель к Волошиным, это дня на два.

- Хорошо, приведу.

Да уж, думал я перед сном, вот он завтра и настанет, момент истины.

Притащу я во дворец Юлю, а тут вдруг окажется, что отец имел в виду Маришку! Вот финиш-то будет…

Однако никакого финиша не случилось - отец, как выяснилось, ждал именно Юлию. Моя официальная любовница сначала жутко смущалась, причем всерьез, я ведь ее уже неплохо знал. Потом смущение прошло, но она продолжала его старательно разыгрывать. А выпив шампанского, вообще начала заигрывать с папаней! Причем клеила она его аккуратно и умело, он даже не сразу понял, что происходит. А когда понял - расцвел, старый пень! Как роза в мае, блин. В общем, я не очень удивился, когда вечером, уже после отъезда Юлии, отец меня спросил:

- Алик, а как ты к ней относишься? Надеюсь, не влюбился?

- Да нет, так обхожусь. Приятная девочка, веселая, подарки очень любит.

- Да уж, извел ты на нее немало, хотя, конечно, не столько, сколько Ники на свою Верку. Кстати, какие именно подарки ей нравятся?

- Ювелирные, особенно с рубинами.