Юный граф Дракула

– Сердце! – севшим голосом выговорил Филька.

– Возьми его!

– Сам возьми!.. Ладно, давай я!

«Не делай этого !» – спохватился внутренний голос, но Хитров уже протянул руку. Будь сердце настоящим, оно могло бы принадлежать великану. Отчетливо видны были все желудочки, артерии и предсердия.

Самое ужасное, что сердце вовсе не было похоже на муляж. «Ну и что, что не похоже? Муляжи всякие бывают!» – подумал Филька, но тут вновь услышал голос:

«Муляж? Наивный сопляк! А было ли оно когда-нибудь муляжом?»

– Дай сюда, я его примерю! Сечешь, если такое у меня в груди! Бултых-бултых, колотится! Типа мотор! – нетерпеливо воскликнул Мокренко.

Он выхватил у Фильки сердце и стал заталкивать его под рубашку. Внезапно лицо Петьки посерело, челюсть отвисла – и он с ужасом поспешил швырнуть сердце назад в коробку.

– Что случилось?

– Н-ничего!

– Как ничего? Что я, лица твоего не видел?

– Мне типа померещилось, что оно бьется! – неуверенно заржал Мокренко. Его щеки постепенно восстанавливали цвет.

Филька недоверчиво прищурился. Он сообразил, что Петька пытался его надуть, да еще как ловко. Вот уж от кого не ожидал!

– Ладно, – сказал Хитров. – Давай напоследок заглянем в большой ящик и будем перетаскивать. И так урок тю-тю!

Он присел перед напоминавшим гроб ящиком на корточки и принялся его разглядывать.

– Дай сюда линейку! Вон ту, железную, со Стафилококкова стола! Крышку нечем подковырнуть! Пошевеливайся! – командовал Филька.

Подцепив линейкой крышку, Хитров широко распахнул коробку и отшатнулся. Невидимая ледяная рука сдавила ему горло. Мокренко, стоявший у него за спиной, издал тихий выдох.

«Я знал, что вы это сделаете, жалкие людишки! Что ж, сами виноваты, что все произошло так скоро».

В ящике лежал на спине скелет.

Он был крупным, с желтоватыми костями и пустыми глазницами, неподвижно глядевшими в потолок. Руки скелета с длинными сухими пальцами были сложены на груди. На одном из пальцев, а именно на указательном пальце правой руки, тускло поблескивало металлическое кольцо. Такое же, как у ворона.

Фильке сразу захотелось захлопнуть ящик, но крышка съехала на пол. Чтобы поднять ее, нужно было наклониться над самым скелетом, а этого мальчик почему-то не смел. Все его тело сделалось будто ватным.

Ватным и тяжелым. Словно чужим.

Вероятно, с его приятелем происходило то же самое. Хитров не видел Петьку, но хорошо слышал, как тот прерывисто дышит.

– Что это такое? – выдохнул Мокренко.

– С-скелет.

– Сам вижу, что скелет. Зачем он?

– Математику будет вести вместо Игрека. Чего ты у меня спрашиваешь? Ты у Стафилококка спроси, – огрызнулся Хитров.

– Слышь, а он из чего? Из пластмассы? – Петька даже не обиделся, так сильно был озадачен.

– Не знаю. Не уверен. Смотри на его зубы – одна гниль! Если бы он был пластмассовый, зубы были бы как новенькие. А у этого зубов почти не осталось, – стал рассуждать Филька, к которому постепенно возвращалось спокойствие.

– Ну да, гниль! А это что такое?

– Это не зубы. Это клыки. Такие вопьются в шею и… Смотри!

Хорохорясь, Филька просунул палец между челюстями скелета. Внезапно послышался сухой щелчок. Челюсти сами собой захлопнулись, зажав палец.

– О-а-а!

Филька с воплем выдернул палец. На нем выступила кровь.

Кровь была и на правом клыке скелета.

Глава II «ОН ВЦЕПИЛСЯ В МЕНЯ!»

– Девочка, а девочка, почему у тебя такие большие зубы?

– Мой дедушка – палач, моя бабушка – упыриха, мой папа – оборотень, моя мама – вампирша. Вот почему!

Хроники потустороннего мира

1

– Он вцепился в меня! – крикнул Хитров. – Ты видел: он вцепился!

Петька захохотал. Его круглые щеки запрыгали, как два помидора.

– Ой, не могу! Умора! Скелет в него вцепился! – взвизгивал он, держась за живот.

Хохот у Мокренко был слишком тонким. Неожиданно тонким для такого гиганта.

Этот хохот и привел Фильку в чувство. Хитров сразу сообразил, какое оружие дал толстяку в руки. «Видели этого типа? – станет Петька говорить всему классу. – Знаете, что с ним недавно случилось? Его скелет за палец тяпнул! А уж завизжал он будь здоров! Едва в обморок не хлопнулся!» Скелет, вцепившийся в палец, это вам покруче некстати прожеванного дождевого червя. Восьмой «А» будет животики надрывать до самых летних каникул.

Но не успел Филька обдумать эту проблему со всех сторон, как внезапно в дверь просунулось нахмуренное лицо Стафилококка.

– Хитров, Мокренко! Вы где должны быть?

Лоботрясы разом вздрогнули.

Тут Стафилококк перевел взгляд вниз и увидел открытый ящик со скелетом. Челюсти скелета, странным образом сомкнувшиеся, когда Филька просунул между ними палец, теперь вновь слегка приоткрылись. Выражение у желтого черепа при этом было такое, будто он покатывался со смеху.