Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса

С другой стороны, моральный облик Милля не может не вызывать определенного уважения. Он был по-своему принципиален и последователен. Надо помнить, что Милль и Харриет Тэйлор принадлежали не к литературной богеме, а к респектабельному буржуазному обществу викторианской эпохи, не прощавшему нарушения «приличий».

В 1858 г. закончилась служба Милля в Ост-Индской компании. В последующие годы Милль опубликовал несколько политических и философских сочинений, но политической экономией он больше, по существу, не занимался, если не считать новых изданий «Принципов». Он развивал идеи буржуазной демократии («О свободе»), выступал за права женщин («О подчинении женщин»). Несколько лет Милль был членом парламента. Потерпев поражение на очередных выборах, он уехал во Францию и умер в 1873 г. в Авиньоне.

Политическая экономия компромиссов

Маркс и Чернышевский дали почти одновременно схожую общую характеристику Милля как политэконома. Цитируя место, где Милль говорит о несправедливости распределения при капитализме, Маркс в первом томе «Капитала» указывает: «Чтобы избежать недоразумения, замечу, что такие люди, как Дж. Ст. Милль и ему подобные, заслуживают, конечно, всяческого порицания за противоречия между их старыми экономическими догмами и их современными тенденциями, но было бы в высшей степени несправедливо сваливать этих людей в одну кучу с вульгарными экономистами-апологетами».[156]

Чернышевский в своем предисловии к переводу «Принципов» отмечает: «Милль пишет, как мыслитель, ищущий только истины, и читатель увидит, до какой степени различен дух науки, им излагаемой, от направления тех изделий, которые выдаются у нас за науку».[157] Дальше Чернышевский пишет, что это вовсе не означает его полного согласия с Миллем; он намерен его критиковать.

Милль научен постольку, поскольку он стремится придерживаться основ, заложенных Смитом и Рикардо, и поскольку он сознательно не искажает действительные процессы в угоду буржуазии. Но Милль не развивает классиков, а, напротив, приспосабливает их к уже сложившемуся уровню вульгарной политической экономии, он находится под сильным влиянием Мальтуса, Сэя и Сениора. В связи с этим Маркс писал об эклектизме Милля, об отсутствии у него последовательно научной точки зрения и характеризовал сочинения Милля как «банкротство буржуазной политической экономии». Милль придал развитую и четкую форму «компромиссной политической экономии», пытавшейся согласовать интересы капитала с притязаниями рабочего класса.

Важная особенность «Принципов» Милля заключается в том, что это лучший для середины XIX в. образчик трактата, где наука политической экономии рассматривается в целом. Вплоть до «Принципов экономики» Маршалла, опубликованных в 1890 г., это было самое авторитетное изложение буржуазной политической экономии. Шумпетер восхищается свободным духом викторианской эпохи, когда сочинение, в котором выражаются известные симпатии к рабочему классу, порицается культ денег и не отвергается социализм, могло стать евангелием буржуазии. Дело не только в свободном духе. Главное в книге Милля было не то, что он критиковал капитализм, а то, что он видел в нем перспективы совершенствования и мирного врастания в какой-то неопасный для буржуазии эволюционный социализм. Заслуги Джона Стюарта Милля перед буржуазией, вероятно, больше, чем заслуги множества твердолобых консерваторов и прямолинейных апологетов, которых всегда было достаточно. Милль — предшественник экономических и социальных идей английского лейборизма XX в.

Нередко в нашей литературе фигурирует чрезмерно жесткая и упрощенная схема эволюции экономической науки в XIX в. после Рикардо. Она представляется как непрерывный и «гладкий» процесс вульгаризации: в Англии — это линия Рикардо — Мак-Куллох — Сениор; во Франции же — линия физиократы (и влияние Адама Смита) — Сэй — Бастиа. Для Милля с его колебаниями и компромиссами в этой схеме просто нет места.

Однако, как хорошо известно, Маркс много раз возвращался к мысли, что после 20-х годов XIX в. буржуазная политическая экономия разделилась на два больших русла: с одной стороны, явная апологетика, с другой — попытки найти средний путь между «божественным правом капитала» и интересами рабочих. Оба направления к тому же не были однородными. Второе из них представляло известные возможности объективного научного исследования. Такое исследование могло быть даже необходимо для обоснования реформистских программ.