Юность Бабы-Яги

– Ты чего? – спросила Виола. – Что смешного? На лице что-то, да? – Она глянула с беспокойством в переднее зеркальце, затем вспомнила про расстегнутую кофточку и по-женски смущенно, что никак не вязалось с ее обликом и поведением, стала ее застегивать одной рукой.

– Не получается. Помоги застегнуть, – предложила она с прежним кокетством. – Хотя нет, лучше не надо. Отложим до четверга. Так чему ты улыбаешься-то?

– Да так, пустяки… – он показал на ветровое стекло, – чертик…

– Что чертик? – не поняла Виола.

– Чертик… упал, – имея в виду что-то свое, о чем ей лучше было не знать, ответил Александр Юрьевич.

Она посмотрела.

– Ах, чертик! Упал? Ну и черт с ним! – Она засмеялась. – Каламбур, да? Ничего, я потом подниму. Понравился? Я тебе его подарю.

– Не надо, – возразил Александр Юрьевич, – это твое…

– А будет твое! – озорно рассмеялась Виола, тоже, наверное, подразумевая что-то другое, о чем и ему, в свою очередь, было знать необязательно.

Улыбаясь каждый своему, ехали в машине два человека. Они ехали в одной машине, но совсем в разные стороны. Вроде бы по одной дороге, но на самом деле их было две. Две дороги. Темное шоссе бежало им навстречу, а фары освещали только ближнее пространство. Серые клочья облаков на несколько секунд приоткрыли идеально круглую луну.

«Ну конечно, полнолуние, а как же…» – спокойно подумал Александр Юрьевич.

Машина неслась к Москве. Шел 2033 год от Рождества Христова…

2001–2006 гг.