Юнит

-Хозяйка обещала организовать прикрытие с воздуха. Кроме того, помогут белорусы, да и из Калининграда наши ударят навстречу, -объяснил Семён. Тот факт, что он не приказал Егору замолчать, а вместо этого принялся объяснять, сам по себе говорил о том, что он волновался. Похоже идея переть в лоб, на окружившую город немецкую армию, его тоже не прельщала. Но и сомнений, что Семён выполнит приказ своей любимой Хозяйки у меня не имелось. Попытается выполнить. Попытается из-за всех сил, но хватит ли его сил и наших, вместе взятых, для решения подобной задачи?

-Расходимся по машинам, -приказал Семён.

И правда не время для разговоров. Совсем скоро здесь будет авиация противника и несмотря на все наши получитерские способности, лучше бы оказаться в этот момент подальше отсюда.

Я бы хотел сказать: взревели моторы. Но, на самом деле, светлячки работали абсолютно бесшумно. Некоторый шум создавала работающая ходовая часть, но легковой автомобиль и то производит больше шума. В тишине мы, словно призраки, растворились, исчезая с карт и радаров. Чтобы появиться там, где враг ждёт меньше всего.

Без нормальной подготовки, без толковой разведки, немного сумбурно и бестолково началось освобождение окружённого города. Насколько я смог понять: план битвы строился на одновременной атаке с трёх сторон. С тыла - это полностью наша задача. С фронта - здесь должны постараться отступившие в Калининград и обороняющие его воинские части. Плюс белорусские танки должны ударить в бок вынужденным сражаться на два фронта сразу немецким оккупантам. А сверху поможет авиация. Если только русские истребители сумеют завоевать и удержать превосходство в воздухе.

Как по мне - просто ужасное планирование. Однако лидер нашей фракции сочла шансы на успех достаточно большими, чтобы попробовать. И мы попробовали.

Первые пять минут боя я оказался незаменим в роли сенса. Вливающаяся в меня из светлячка энергия позволяла на километры вперёд ощущать большие скопления людей. Невидимые противником, танки обстреливали его с потрясающей точностью благодаря моим корректировкам. Вся прелесть в том, что отвечать германцы могли только вслепую и на удачу, тогда как мы били точно в выбранные цели. Увы, но продолжаться долго подобное не могло. Пять минут и без того отличный результат, я ожидал что противник позволит нам безнаказанно расстреливать его не дольше двух - трёх минут.

Дальше я свалился с жёсткой головной болью - расплатой за возможность ощущать и отслеживать слишком большое количество не способных одновременно вместится в мой мозг целей и фактов. С некоторым трудом придя в себя минут через двадцать обнаруживаю две вещи. Первая: мой танк находится в самой горячке боя. Семён почему-то замолчал. То ли погиб, то ли был слишком занят. Во всяком случае наша пятёрка оказалась отрезанной от остальных и сражалась сама по себе. И вторая вещь, осознанная мною: на этом этапе боя я был абсолютно бесполезен.Способность ощущать воду, а, следовательно, и живых людей, никак не помогала уничтожать противника или выживать самому. На какое-то время я превратился в пассажира и моё выживание обеспечивали только умелые действия экипажа.

У меня даже появилось время немного оглядеться.

Тимофеев и Митрохин походили на пианистов, полностью отдавшихся власти музыки. Они сейчас вдвоём, но вместе с тем в составе целого оркестра, творили симфонию разрушения. Танк сильно содрогнулся так, что меня с силой рвануло в сторону и наверняка выбросило из кресла, если бы не ремни. В нас попали, но броня удержала попадание. Митрохин вытирал потёкшую из рта струйку крови. Что-то серьёзное или банально прикусил язык? Однако его руки твёрдо держали штурвал, а заполучив очередное попадание, танк оставался послушен водителю и по-прежнему смертоносен.

Часть навесного оборудования была уничтожена, но благодаря тому, что современные танки обмениваются между собой данными, я мог, с некоторым ограничениями, видеть всё поле боя сразу.

Яростный накал боя в небе показывал, что ни одна из сторон пока не сумела добиться подавляющего преимущества в воздухе. На данном этапе в небесах проходила своя битва, а на земле своя и эти два сражения почти никак не пересекались и мало влияли друг на друга.

Я видел на экране белорусские «тэшки» - устаревшие в условиях современной войны, но надёжные и крепкие модернизации модели Т-72, принятой на вооружения ещё в восьмидесятых годах прошлого века. Несколько десятков из них вырвались вперёд, но завязли и теперь медленно отползали обратно отстреливаясь. На помощь к застрявшим в ближнем бою танкам спешила пехота.

Запертые в Калининграде войска атаковали немцев во фронт. Но что-то там пошло не так. На предусмотренные планом позиции они так и не вышли. Похоже их ответное наступление было остановлено в самом начале. Это плохо. Подавив сопротивление на одном из фронтов, враг сможет двинуть высвободившиеся силы на помощь двух другим фронтам.