Юнит

Не выдержав постоянных потерь, поляки дрогнули и принялись отходить в Львов и Тернополь. Если вы гадаете: зачем полякам отходить в украинские города, то вы здорово ошибаетесь. Оба эти города «Великая Польша» уже месяца как полтора «вернула» себе. Теперь это польские города.

Правда местное население они как-то позабыли спросить. И оказалось, что зря.

Понятия не имею, каким образом Семён вышел на более-менее вменяемых офицеров из украинской армии. Точнее из её остатков. Ещё точнее - из заново собранного ополчения потому, что подконтрольная Киеву украинская армия перестала существовать практически полностью.

А может быть это украинцы самостоятельно договорились с Семёном о встрече. В данном случае наши интересы совпадали. Тернополь и Львов должны снова стать украинскими городами. Так будет лучше для всех. Кроме великопольских панов, но в том-то и дело, что для решения данного вопроса их мнение совершенно не требовалось. Поэтому его и не спрашивали - мнение поляков.

В заранее подготовленный момент в обоих городах началось восстание украинцев против польских захватчиков. Ополчение, которое теперь именовалось украинской армией потому, что никакой другой армии у Украины больше не было, попыталось блокировать польские войска в Тернополе. Ну а мы напали на польскую военную базу под Львовом. Напали геройским наскоком. В своём привычном стиле: быстрый, мощный удар, а там добиваем кто останется.

Видимо прибравшим к рукам два крупных украинских города полякам совсем не хотелось их терять потому, что вскоре после начала боестолкновения с запада прилетела целая туча высокоточных и чуть менее точных ракет. Кажется, поляки выпустили всё, что у них только имелось, начиная от американских подарков и заканчивая чуть ли не музейными раритетами семидесятых годов прошлого века.Хорошо ещё, что ядерного оружия у Польши не было. Уверен, будь оно в их распоряжении, они применили бы и его тоже.

Мы пережили ракетный удар совсем без потерь. Украинское ополчение несколько пострадало. Оба города тоже. И даже сами поляки понесли некоторые потери от «дружеского огня». Впрочем, это только добавило здоровой злости сражающимся с поляками украинцев. Когда твой город подвергается ракетному удару, когда взрываются и обрушиваются дома мирных жителей, это здорово мотивирует сражающихся на фронте бойцов. Не верите мне - спросите у жителей Донецка или Луганска.

С активной помощью местных, мы довольно быстро сломали сопротивление поляков сначала во Львове, потом в Тернополе. А окончательно добивать их предстояло самим украинцем, если только им хватит сил. Впрочем, это уже не наше дело.

В бою погиб Пашка. Обгорелые остатки его танка так и остались стоять под холмом, сразу за поворотом, как памятник ему самому и экипжу.

Мне стыдно в этом признаваться, но узнав о его смерти я не почувствовал ничего необычного. Слишком привык к постоянным смертям вокруг, даже к смерти товарищей? Слишком зачерствел? Или же Мокошь, каким-то неведомым образом, всё-таки что-то подкрутила там у нас в мозгах, чтобы её верные слуги сражались лучше и отчаянней и даже не смели подумать об отступлении или предательстве?

Вряд ли. Это была просто война. Война гнула и меняла нас.

В день битвы за Львов и смерти Пашки мне не удалось поговорить с Ларисой, но в середине следующего дня, когда наша, уже на четверть уменьшившаяся танковая армия, остановилась чуть-чуть за польской границей, Лариса подошла ко мне и сказала: -Что же я буду делать, если ты тоже погибнешь?

Шёл снег. Лёгкий такой снежок, неизменно тающий на тёплой ещё земле, но скапливающийся на остатках пожелтевшей травы и на плечах, а также в волосах, стоящих под ним людей.

-Тише, -попросил её я. -Если я погибну, то ты просто будешь жить дальше. Хуже будет если погибнешь ты, а я останусь. Тогда моё сердце станет куском камня.

Вот и всё. Пашка погиб, а мы даже не сказали о нём ни единого слова. Мы говорили только о себе и ещё чуть-чуть о друг друге. Наверное, мы были эгоистами.

Японские боевые мутанты дошли до пригородов Пекина. Прикрываемые с воздуха и поддерживаемые артиллерией идущей следом за ними совместной японской и американской армиями, миниатюрные годзилы оказались страшным оружием. И достаточно дешёвым, что отнюдь немаловажно в современной войне. Китайцы стягивали силы к столице, намереваясь стоять за неё намертво. Но даже если у них и получится отстоять Пекин, побережье уже потеряно китайцами. Сейчас там, между радиоактивных пятен от подорванных атомных мин или же от ракетных ударов, среди развалин городов и трупов мирных жителей, строили укреплённые базы захватчики.

Полностью покорив Индию, пакистанцы заставили её территорию костяными обелисками, поднимая орды зомби. Не «живых зомби», как плотно подсевшие на психоизлучение турки, а самых настоящих. Мёртвые тела, движимые искусственным симбионтом: медлительные, зато малоуязвимые. Довольно тупые, зато связанные в единую телепатическую сеть. Все окружающие страны дрожали, гадая против кого Пакистан направит эту орду дальше.