Юнит

Все эти сведения мы получали из открытых источников и новостных порталов. Какую тайную борьбу вели между собой спецслужбы или, тем более, Игроки, оставалось неизвестным. Мы могли видеть только результат их действий, как бегущие по морской глади волны есть лишь доступное для наблюдения внешнее проявление скрывающейся под всем этим чудовищно глубокой бездны.

В подземном городе «Победа» оставалось спокойно и тихо. Длинные пустые коридоры. Целые этажи законсервированных помещений и комнат. Огромные склады, наполненные всем, что только можно представить. Катакомбы стратегического назначения мирно спали и их полусонное существование было единственным, что успокаивало меня. Пока в подземном городе тихо, значит там, на верху, не случилось ничего необратимого. Пока президентский уровень подземного города заперт и пуст. Пока в ситуационном центре дежурит лишь пара скучающих лейтенантов. Ещё можно надеяться на счастливый исход и на то, что ситуационный центр так никогда и не наполнится возбуждёнными и испуганными людьми, что роскошь президентского уровня никогда не понадобится своему жильцу. Надеяться на то, что небо останется синим, а леса зелёными.

Но одной надежды мало. Каждые два дня я отправлял электронное письмо на пару заранее обговоренных адресов. Одну копию письма получал мой двойник, вторую младшая сестра. Втроём мы договорились, что если однажды письмо от меня не придёт, то двойник с сестрой должны будут уговорить родителей немедленно бросить всё и ехать в далёкий маленький городок рядом с которым расположено гигантское бомбоубежище.

Я порой размышлял, как там поживает младшая сестрёнка?

Разные девчачьи дела: подруги, прогулки, обсуждение мальчишек, ночёвки друг у друга и так далее. Но утром она заходит в почтовый клиент и видит письмо от меня. Значит всё в порядке. Следующие два дня пройдут по намеченному сценарию. Не надо бросать всё и бежать, бежать, бежать. Бежать самой, спасая свою семью, обрекая друзей и соседей, оставляя их в неведении. Увидев, что письмо на месте, она звонит, допустим, Ленке или Таньки и говорит: -Всё в силе? Тогда встречаемся сегодня в пять!

Они встречаются. Они гуляют. Но следующим утром сестрёнка снова проверяет очередное письмо. Оно пришло. Значит и сегодня день пройдёт как запланировано.

От двойника я узнал, что отец собирается в этом году сделать пристройку к дачному дому по типу летней веранды. Папа уже заранее всё распланировал, купил стройматериалы и потихоньку строгает, и прибивает доски в своё удовольствие, изредка зазывая меня, то есть моего двойника, помочь с работами, с которыми неудобно справляться в одиночку. Строить веранду на дачу в преддверии глобальной мировой войны, что может быть более легкомысленным и более жизнеутверждающим? Но может быть именно так и надо? Делать свои дела. Жить своей жизнью.

Ещё может быть ничего не будет, всё как-нибудь разрешится и ты только станешь выглядеть дураком и паникёром, потратившим годы своей жизни чтобы бояться того, что даже не случилось.

Возможно и правда лучше не знать, чем знать?

Недаром древние говорили: во многих знаниях многие печали.

Маша-Мокошь занималась какими-то своими делами, подолгу пропадая неизвестно где. Может быть у неё там, в реальном мире, началась сессия или она банально простыла и сейчас лежит у себя в настоящем доме, под настоящим колючим пледом, по-настоящему напившись чая и наевшись настоящего малинового варенья. Считается, что простуду не смогут победить даже в далёком будущем, поэтому всё возможно.

Мы, бывшие программисты и аналитики, а также жалкие остатки почти закончившегося оперативного отдела, оставались предоставлены самим себе. Какое-то время оперативники ещё по инерции таскали нас на различные тренировки, но и эта практика постепенно заглохла. Остались только настоящие энтузиасты. Те, кому стрелять из автомата, бросать ножи и дрыгать ногами неожиданно понравилось больше чем отлаживать под дебагом строчки программного кода. Взять, например, Пашку. Был человек нормальным разработчиком, а в душе оказался спецназовцем. Я с ним даже перестал на спарринги выходить. Очень мне надо проигрывать и выбивать собою пыль из лежавших на полу тяжёлых матов в четырёх разах из пяти, если не чаще.

Впрочем, ещё до того, как Мокошь отправилась заниматься своими неведомыми делами, а американские авианосцы ещё только направлялись к китайским территориальным водам, у меня с древней богиней состоялся крайне любопытный разговор. А произошло это так.

Я сидел в пустой комнате для отдыха. Она располагалась на законсервированном этаже и поэтому в ней ничего не было кроме закрытой пластиковой плёнкой мебели: несколько диванов, три стола, десяток стульев и пара девственно пустых шкафов. Я приходил сюда тренировать свою ущербную способность чувствовать воду, подаренную мне чёрным кубом. Приносил с собой пластиковую бутыль и несколько стаканчиков. Расставлял стаканчики с водой в различных местах и пытался с точностью до сантиметра почувствовать их расположение, а также, с точностью до пары капель, количество налитой в них воды.