Юнгаши

— Отлично, юнга, — похвалил Милованов, проверив текст радиограммы. — Теперь бегом на мостик, доложи это командиру.

Он многозначительно поднял большой палец вверх, что одновременно означало и одобрение, и направление, куда юнге следовало двигаться.

— Есть! — Марат бережно принял из рук Милованова журнал радиограмм и кинулся к выходу.

До ходового мостика, где располагался командный пункт и откуда осуществлялось управление кораблем, было рукой подать. Марат еще накануне до наступления темноты запомнил трап, по которому можно было попасть туда. Он опрометью взбежал по металлическим ступенькам и рывком открыл дверь. Его обдало ветряной прохладой и свежим запахом моря.

На мостике, слабо освещенном замаскированными огнями, маячило несколько человеческих фигур.

Загадочно поблескивали циферблаты знакомых и незнакомых Марату приборов. Обстановка здесь чем-то напоминала ту, которую он видел на военном транспорте в тот вечер, когда его вытащили из воды и доставили к капитану.

— В чем дело? — На стук двери обернулся невысокого роста моряк в плотно застегнутой шинели и надвинутой на лоб фуражке.

По голосу Марат узнал старпома.

— Срочная радиограмма, — доложил Марат, протягивая журнал.

— Давайте. — Старпом взял журнал и, наклонившись к одному из светящихся приборов, стал всматриваться в текст.

— Что там, Петр Ильич? — нетерпеливо спросил другой моряк, повыше ростом, но поуже в плечах, стоявший перед ветровым стеклом. — Какие новости? Что там, в этой радиограмме?

«Командир корабля, — догадался Марат и невольно подтянулся, хотя и так уже был в напряжении. Про себя не без удивления отметил: — А о радиограмме уже знает. Наверное, Милованов доложил по телефону».

— Все верно, товарищ командир. — В голосе старпома звучала тревога. — Сообщение из штаба. Немцы на пути у нас мины выставили. И координаты указаны.

— А, черт! — выругался командир и подошел к старпому. — Покажите-ка. Скоро светать начнет, и лишние зигзаги нам ни к чему.

— Вот, послушайте. — Старпом вслух прочитал текст радиограммы и передал журнал командиру. — Придется обходить.

Глянув еще раз в текст, командир вернулся на свое место, громко скомандовал:

— Сигнальщик, усилить наблюдение!

— Есть усилить наблюдение, — послышалось в ответ.

— Рулевой, на румбе?

— На румбе двести шестьдесят! — отозвался рулевой.

— Курс двести семьдесят два!

— Есть двести семьдесят два.

— Передать на все корабли: курс двести семьдесят два!

— Есть!

Команды следовали одна за другой. Марат, ожидавший когда ему разрешат вернуться в радиорубку, почувствовал, как палуба у него под ногами покатилась вправо. Только теперь он начал понимать все значение радиограммы, которую сам принял и доставил на мостик. Его глаза уже привыкли к полутьме на мостике, и он разглядел лица находившихся здесь людей.

Впервые, пожалуй, за все время своих многотрудных странствий Марат ощутил причастность к тому большому делу, к которому так упорно стремился. Ему нравилось здесь, на мостике боевого корабля, нравились люди, его окружавшие. Особенно командир, который спокойно и уверенно вел корабль по невидимому в ночи и очень опасному пути. Даже сообщение о вражеских минах, казалось, не потревожило спокойствия этого скупого на слова человека.

Окончив отдавать распоряжения, командир обернулся к Марату и сухо бросил:

— Можете идти. Радиовахту нести непрерывно. — Потом, окинув взглядом малорослую фигуру Марата, спросил: — Новенький? Что-то я вас не припоминаю.

— Так точно, только вчера прибыл, — выпалил Марат.

— Это юнга, товарищ командир, — уточнил старпом.

— Юнга? — командир удивленно повернулся к нему.

— Да. Я еще не успел доложить вам. Трое их прибыло вчера, прямо из роты юнг учебного отряда.

— Слыхал о такой. — Командир подошел поближе, — И ничего ребята?

— Вроде ничего. — Старпом ободряюще кивнул Марату. — Впрочем, поживем — увидим.

Марат открыто смотрел на командира. Ему хотелось о многом сказать этому суровому, овеянному морскими ветрами человеку. И о том, как пробирался из далекой Башкирии в осажденный Ленинград. Как, преодолев сопротивление отца, добился зачисления на флот, стал юнгой. Заверить, что не подведет и до конца выполнит данную самому себе клятву. А еще хотелось поделиться сокровенной мечтой — стать подводником. Командир такого корабля, как база подводных лодок, наверняка смог бы помочь в этом.

Но не до разговоров сейчас было, и Марат молчал, застыв в ожидании.

Командир, видимо, понял его состояние. Расписавшись, он подал журнал юнге и как бы мимоходом спросил:

— Сами принимали?

— Так точно, сам.

— Добро, идите, коротко бросил командир и повторил: — И помните: радиовахту нести непрерывно.

— Есть радиовахту нести непрерывно, — отчеканил Марат, приложив ладонь к виску.

Одним движением он повернулся кругом и вышел с мостика. Закрыв за собой дверь, глубоко вздохнул. По трапу спустился почти не касаясь ногами ступеней, лишь скользя руками по поручням. И при этом сумел удержать под мышкой журнал.

В радиорубку влетел пулей и с ходу доложил Милованову:

— Товарищ старшина первой статьи, ваше приказание выполнено!