Юнгаши

Не было еще такого, чтобы кто-то из них желал воздушного налета. Разрушения, пожары, кровь — кому это нужно? А в ту ночь… Да что говорить! Даже в дремоте у ребят сверлила одна мысль: «Скорее бы!» И понятно, переживали: получится ли? Ведь вражеский лазутчик мог обнаружить себя только при появлении бомбардировщиков.

Сигнал тревоги прозвучал в полночь. Сон как рукой сняло.

— Пошли, значит, ребята! — скомандовал Федя, стараясь скрыть волнение за напускной строгостью. — Печку погасить. Коптилку, значит, тоже.

Даже Лева на этот раз не отстал. Только по старой памяти чуть было не побежал на чердак.

— Куда? — остановил его Юлий. — На улицу давай.

Вынырнули из подъезда в темень и холод. Издалека нарастал гул моторов. В небо потянулись щупальца прожекторов. Ухнули вдалеке зенитки.

— Сюда, за мной! — позвал Федя. — Наш дом — второй справа.

Знакомый дом.

Три этажа, два подъезда. Просторный двор. Бывало, частенько сюда приходили. К знакомым наведывались, в гости и просто так, во дворе поиграть. А теперь дом опустел, словно вымер, окна зияли провалами.

Цепочкой вбежали во двор. Спрятались за поленницей. Женя нечаянно задел за дрова, несколько поленьев, громыхнув, рухнули на мерзлую землю.

— Тише ты, растяпа! — яростно взвился Федя. — Не шевелись.

Вообще-то, Женя всегда отличался аккуратностью и исполнительностью. Был, правда, немного неуклюжим. И обидчивым.

— Может, и не дышать? — съехидничал он.

— Значит, и не дышать! — решительно подтвердил Федя. — Замри, будто и духу твоего здесь нет. Между прочим, это, значит, ко всем относится. Внимательно смотреть за чердаком.

Бой над Кронштадтом разгорался. Все чаще палили зенитки. От их вспышек и прожекторных лучей стало светлее и даже вроде теплее. Огненные зарницы то и дело освещали мрачные, безжизненные стены домов.

Вражеские бомбардировщики упрямо лезли вперед. Где-то на западной окраине города взорвались две крупные бомбы. Небо озарилось пожаром.

— Прорвались, гады, — зло прошептал Юлий.

— Стаями летают, — вздохнул Лева. — Придумать бы такой снаряд, чтобы одним… всех сразу.

Он сердито хлюпнул носом.

— Смотри, ребята, — взмахнул рукой Женя. — На нас летит.

Все невольно повернули головы в ту сторону, куда показывал Женя.

На большой высоте в свете трех прожекторных лучей сверкал крестик бомбардировщика. Со всех сторон к нему тянулись разноцветные трассы снарядов и пуль. Вокруг самолета беспокойными бабочками порхали огоньки разрывов. Но он не сворачивал с курса, явно стараясь пробиться к гавани, где стояли боевые корабли.

— Неужели не собьют? — с досадой сказала Соня.

— Не каркай, собьют, — уверенно заявил Федя. — Не подпустят.

От волнения он даже забыл добавить свое обычное «значит».

И тут раздался истошный вопль Левы:

— Ракета! Ребята, ракета!

О бомбардировщике мигом забыли. С удивлением и испугом уставились на крышу дома. Над ней на темном фоне неба яркой красной полосой светился, быстро угасая, след сигнальной ракеты.

— Откуда? — взвизгнул Федя.

— Из слухового. — Лева показал на чердачное окно над ближайшей лестничной клеткой.

— Женя — в штаб! — распорядился Федя. — Доложить капитану. Остальные — за мной!

Он первым нырнул в подъезд.

Лева, Юлий и Соня кинулись за ним. Лева прихватил по дороге валявшиеся у крыльца железные щипцы.

Вверх по лестнице бежали, перемахивая через две ступеньки. Мигом взлетели на площадку третьего этажа.

— Куда торопитесь, пацаны? Неужто «зажигалка» на чердак попала? — остановил их негромкий голос.

На лестничной площадке у открытой в квартиру двери стоял мужчина. Лет сорока, высокий, грузный. В расстегнутом полушубке, брюках армейского образца, хромовых сапогах. На голове — серая кубанка.

Из прихожей тускло светила коптилка. Юлий разглядел: на лице незнакомца недобрая настороженность.

«Почему я его не знаю?» — с досадой на себя подумал Юлий. До войны он бывал в этом доме, приходил к своему дружку Киму Портнову и знал многих жильцов. Правда, в опустевший дом могли вселиться и другие. Но что-то Юлия беспокоило.

А Лева обрадовался.

— Дядя, помогите! — взмолился он с ходу. — На чердаке ракетчик!

— Не вопи! — осадил Леву Федя и вырвал у него щипцы. — И так слышно.

— А что? — оторопело попятился Лева. — Я ничего…

— Молчи, — толкнул его в бок Федя и, звякнув щипцами, выдвинулся вперед.

Незнакомец растерянно улыбнулся, сунул руку в карман полушубка.

— Что вы, пацаны! Какие тут ракетчики! У нас, в Кронштадте? Померещилось вам. — Голос его звучал ровно, убедительно. — Я живу здесь, услышал бы.

«Здесь живет, а одет, как в поход собрался, на ночь глядя…» — продолжал размышлять Юлий.

На всякий случай он незаметно нащупал в кармане рукоятку браунинга.

— Мы сами видели, — виновато высунулся из-за Феди Лева. — Ракету видели. Красная-красная…

— Да замолчи ты… — Соня потянула Леву за рукав.

— А мало ли сейчас стреляют? — Незнакомец, о чем-то раздумывая, искоса оглядывал ребят. — Но… если так… я… минутку.

Он вдруг повернулся к двери, намереваясь уйти в квартиру.

— Надо задержать, — шепнул Федя Юлию.

— Понял, — ответил Юлий и достал браунинг. — Стой! Ни с места!

Короткий ствол браунинга уперся в спину незнакомца.