Юная звезда. Часть 1 (ЛП)

– Она выглядит, как беременная!

– Такая толстая.

Несмотря ни на что, я не могу выкинуть эти слова из головы. Подойдя к холодильнику, я открыла его и приготовилась выкинуть все жирное, но поняла, что мне совсем нечего выбрасывать. Салаты, вода, супы и морепродукты, приготовленные моим поваром чуть ранее и вернувшимся в особняк матери… попкорн был моим единственным лакомством.

– Что с тобой такое, Амелия? – пробубнила я себе под нос, закрыв дверь холодильника и скатившись на пол.

Я не толстая.

Я могу сыграть в фильме.

И моя мать не способствовала получению этой роли.

Знаю, что, не увидев те комментарии, все равно эти слова действовали бы мне на нервы. Я все еще жду того момента, когда «ужесточусь» к такому типу критики. Но это все никак не происходит. Если я съела салат, и кто-то умудрился заснять это на камеру, то заголовки газет гласят, что я переживаю по поводу своего веса. Если же я съем гамбургер – то не слежу за собой. Все это полный отстой. И это уже за гранью разумного, но все же такова моя жизнь.

Как раз тогда, когда я подумала, что вечер не может стать еще хуже, я услышала звонок в дверь, а затем и голос, который мне меньше всего хотелось слышать в данный момент.

– Амелия!

Ох, нет… Нет. Нет. Нет.

Я медленно приподнялась и поползла на коленях, чтобы взглянуть на уже открываемую дверь из-за кухонного островка.

Кто, черт побери, дал ей ключ?

– Амелия, милая, ты же еще не спишь…

Глубоко вздохнув, я поднялась с пола и выпрямилась. – Я тут, мама.

– А вот и моя новая суперзвезда! – она каким-то образом сумела улыбнуться, несмотря на сразу бросающуюся в глаза недавнюю инъекцию ботокса. Она подбежала ко мне, обняла меня и начала подпрыгивать на месте. – Я прилетела сразу же, как только узнала. Почему ты не позвонила мне, милая? Это грандиозное событие! Конечно же не настолько, как когда сам Спилберг предложил мне главную роль в фильме «Зверь внутри», но все же!

– Мама, я не могу дышать.

– Ох, прости. У тебя есть вино? Мы должны отпраздновать! – она отпустила меня и направилась к холодильнику. – Так…

Я перестаю слушать ее в это же мгновение. Моя мать, Эстер Лондон – четырехкратная обладательница «Оскара», двукратная победительница премии «Тони», и трижды разведена… и довольно долго была легендой старого доброго Голливуда. Она была известна, как роковая женщина с пользующимися неизменным успехом голубыми глазами и темными волосами, которые теперь превратились в яркий белый цвет благодаря возрасту и упаковке краски для волос. Между ее неудавшимися браками, плохим управлением капитала и любовью к более прекрасным вещам в жизни, она разорилась примерно в то же время, когда я начала сниматься. С тех пор я была ее дочерью, психотерапевтом, и самое главное, я стала ее банкоматом. Чтобы отплатить мне за мой тяжкий труд, она удочерила двух младших сестер ради меня: одну из Южной Кореи, Мэйко, а другую из Нигерии, Антигону. У них у обеих скоро начнется новый учебный год в Стэнфорде, но уверена, она им даже не звонит, пока ей что-нибудь не понадобится. Я люблю их обеих, но иногда задаюсь вопросом, почему мама даже не удосуживается поинтересоваться их жизнью. Теперь мы видимся чаще, нежели, когда были детьми, поскольку тогда я всегда пропадала на съемках.

– Амелия. Амелия?

– Что? Прости, – сказала я, убрав прядь волос за ухо.

Она взглянула на меня и приложила руку к моему лбу, держа бокал в другой руке. – Ты выглядишь бледной. Амелия, клянусь, тебе лучше не болеть. Только не сейчас!

– Я в порядке, мама, – я убрала ее руку с головы. – Просто не ожидала, что ты так скоро вернешься. Что случилось с Клеманом и побегом в Париж?

– Ах, – она закатила глаза и направилась к дивану. – Кому нужны мужчины, когда моя дочь планирует сыграть выдающуюся роль?

Для меня это вроде тайного кода «он бросил меня».

– Мама, это едва ли моя выдающаяся роль…

– Все говорят об этом. Где сценарий? Я могу порепетировать с тобой слова, как и в старые добрые времена. Ох! Я слышала, что ты работаешь с тем сексуальным Ноа Слоаном? Разве вы не ненавидели друг друга, когда были детьми? Когда у тебя рейс? Фильм же не снимается в Лос-Анджелесе? Ты убедилась, что обработала все воском? Я знаю одну превосходную вьетнамку… благодаря ей ты снова будешь выглядеть, как десятилетний ребенок…

– МАМА! – заорала я, вскинув руки. Я уже на пределе. – Притормози. У меня все обработано. Рейс рано утром, так что, пожалуйста, дай мне немного свободы. Если мне что-нибудь понадобится, то я попрошу. Обещаю.

Она нахмурилась, перестав выпивать. – Ты хочешь, чтобы я уехала?

– Мама, просто…

– Нет, я все понимаю. Ты уже не ребенок. Я лишь хотела отпраздновать с тобой это грандиозное событие. Прости за беспокойство.

Она начала медленно собираться, взяв сумочку и обувь, и даже симулируя всхлипывания. Мне потребовалось все самообладание, чтобы не закатить глаза.