Юмористические рассказы

— А ну-ка, не груби здесь! — одернул его прораб. — Постеснялся бы при постороннем человеке. Спроси у бригадира — он тебе даст.

— Бригадир бюллетенит, я за него, — сообщил Кокин.

— Ну, так спроси у кого другого! — рассердился прораб. — Не видишь — я занят!

Человек потоптался, похлопал негнувшимися рукавицами и вышел.

— Так, — прораб разгладил ладонью бумагу. — Между прочим, любопытная история у этой штуки, не знаю, слушали — нет. Оказывается, наше изобретение. Какой-то математик, забыл фамилию, этот график сосчитал. Еще до войны. А применили первыми американцы…

— Наши, выходит, прошляпили? — спросил я.

— Ну да, — кивнул прораб. — Недооценили. Зато теперь повсеместно внедряем и уже имеем наглядные результаты. Тут главное в чем…

Дверь опять скрипнула и в прорабскую просунулся давешний человек.

— Нет нигде, — заявил он.

— Кого нет? — встрепенулся прораб.

— Кого-кого… Кувалды.

— Здравствуйте! — раскланялся прораб. — Сейчас все брошу — побегу вам кувалду искать! Может, еще товарища корреспондента пригласим? Как, товарищ корреспондент, поможете нашим ударникам?

Я вежливо улыбнулся.

— Главное в чем, — продолжал прораб. — Главное, тут все как на ладони. Какое где узкое место возникает — заранее видно. Скажем, в конце первого квартала — глядим, Ага! Вот оно! Во втором квартале угрожает опасность заторможения сантехнических работ. Стоп! Принимаем меры.

— Насчет кувалды я, — подал голос от дверей Кокин. — Как же будет? Или никак не будет?

— Тьфу! — несдержанно сказал прораб. — Ну сколько можно говорить!..

— Мне-то что, — буркнул Кокин, постучал рукавицами и ушел.

…Часа через полтора, досконально разобрав прогрессивный график, мы с прорабом вышли на улицу. Возле недавно отрытого котлована сидели на железобетонных блоках рабочие.

— Курим, значит, — ехидно заметил прораб.

— Курим, а что ж, — сказал Кокин.

— Двенадцатый час, а мы, значит, все курим! — наступательно повторил прораб.

— Кувалды-то нет, — ответил кто-то.

— Куда же вы ее засунули? — заволновался прораб, позабыв обо мне.

— Под доски вроде.

— Под какие доски?

— Под тридцатипятку, — сказал белобрысый парень.

— Ты, что ли, совал, Генка?

— Не, — мотнул головой Генка. — Иван Иванович.

— Вот работнички, ёшь твою клёшь! — тонко закричал оскорбленный Иван Иванович. — теперь, выходит, Иван Иванович им виноват! Я вот те суну промеж глаз, чтоб лучше видел!..

— До свидания, — тихо сказал я прорабу.

Я торопился. Мне надо было успеть сдать в номер репортаж о работе по новому прогрессивному методу.

Такой утюг

Новый утюг был великолепен. Он походил на броненосец дореволюционной постройки, весь сверкал и переливался. Продавщица хотела завернуть утюг, но я сказал:

— Не надо. Так донесу.

Честное слово, приятно было пройтись с таким утюжком по улице. Недаром я его четыре дня караулил. Еще в понедельник в газете появилась заметка о том, что местный завод тяжелого машиностроения, наряду с прессами и карусельными станками, освоил также выпуск утюгов прогрессивной конструкции — с парообразователями и рядом других нужных приспособлений. Приспособления и усовершенствования в газете очень одобряли, а сама заметка называлась: «Такой утюг понравится каждому».

Вот я его и подкараулил.

Утюг, и правда, нравился каждому. Пока я шел от магазина, меня, однако, человек двенадцать остановили. Все интересовались, где достал, да почем, да что он еще, кроме глажения, может выполнять, да нельзя ли потрогать.

И так далее…

Дома утюг тоже произвел фурор. Жена тут же сбегала за двумя подружками, и они принялись ахать вокруг обновки, трещать наперебой и крутить колесико, ставя его то на шерсть, то на лен. Ну и, конечно, докрутились! Что-то у него внутри трыкнуло — и утюг перестал нагреваться.

Я взял молоток, сахарные шипцы и приступил к ремонту.

— Может, лучше в мастерскую? — спросила жена.

— Еще чего! — сказал я. — Не носил я туда утюги. Что это тебе — холодильник?

Я развинтил утюг, сложил детали отдельными кучками, чтобы не перепутать потом которые куда привинчивать, соединил перегоревшую спираль и приступил к сборке. Два болта толщиной в палец почему-то никуда не лезли. Два болта, соответственно четыре гайки к ним и восемь шайбочек. Кроме того, осталась целиком кучка каких-то прямоугольных пластиночек.

— Хм! — сказал я и снова разобрал утюг. И опять собрал. Но тогда к болтам, гайкам, шайбам и пластиночкам прибавились два винтика и какая-то загогулина вроде коленчатого вала.

— Так я и знала! — фыркнула жена. — Доремонтировался! Говорила — в мастерскую надо отнести.

— А ну, выйдите все в коридор! — скомандовал я. А сам, закрывшись, на всякий случай, эмалированным тазиком, включил утюг.

Утюг пощелкал, пощелкал и заработал. Он функционировал, как новенький: гладил, вырабатывал пар и производил все прочие маневры.

— Странно! — удивилась жена. — А как же эти железки?

— Эти… — сказал я. — Обойдемся без них. Я, видишь ли… соединил там кое-что напрямую.

Через неделю спираль опять перегорела. Видать, в том же месте.